- Лучники вперед! - повелительно закричал Скарпа звучным актерским голосом. - Засыпьте их стрелами!
Элрон рухнул на пол и на четвереньках отполз от окна.
- Конница на фланги! - слышал он крик Скарпы. - Сабли наголо!
Элрон пополз к столу, ощупью шаря в темноте.
- Императорская гвардия! - вопил Скарпа. - Строевым шагом, марш!
Элрон наткнулся на ножку стола, потянулся выше и лихорадочно принялся сгребать со стола бесценные листы бумаги.
- Первый полк - в атаку! - оглушительно ревел Скарпа.
Элрон опрокинул стол и заскулил в лихорадочной спешке.
- Второй полк... - голос Скарпы вдруг оборвался, и Элрон услышал его вопль.
Поэт растопырил руки, пытаясь нашарить в кромешной темноте драгоценные страницы "Оды к Голубому".
- Мама! - пронзительно завопил Скарпа. - Нет-нет-нет-нет-нет! - Звучный голос безумца превратился в булькающее верещанье. - Нет-нет-нет-нет-нет! казалось, что человек пытается кричать из-под воды. - Нет-нет-нет-нет-нет!
Вопль угас, и наступила зловещая клокочущая тишина.
Схватив в охапку уже найденные листы, Сабр прекратил поиски, на четвереньках прополз через комнату и забился под кровать.
На лице Блоква, косолапо шагавшего по ночной пустыне, был немой укор.
- Плохо, У-лав, - укоризненно сказал он. - Мы из одной стаи, а ты сказал мне то, чего нет.
- Я не мог так поступить, Блокв, - возразил Улаф.
- Ты запустил в мой желудок-в-голове мысль, что большие твари с железом на лицах - хорошая еда. Они - плохая еда.
- Очень плохая, Блокв? - с сочувствием спросил Тиниен.
- Очень-очень плохая, Тин-ин. Я никогда не ел такой плохой еды.
- Я не знал этого, Блокв, - попытался извиниться Улаф. - Я думал, что они большие, такие большие, что наполнят твой желудок.
- Я съел только одного, - ответил Блокв. - Это была такая плохая еда, что я не хотел больше. Даже огры не стали бы их есть, а огры едят все. Я недоволен, У-лав, что ты сказал мне то, чего нет.
- Я тоже этим недоволен, - покаянно признал Улаф. - Я сказал то, чего нет. Я поступил плохо. Королева Бетуана отвела Тиниена в сторону.
- Сколько времени займет у нас путь до Потаенного Города, Тиниен-рыцарь? спросила она.
- Ваше величество желает знать, сколько времени это займет на самом деле или по нашим ощущениям?
- И то и другое.
- Нам покажется, что пройдет не одна неделя, Бетуана-королева, но на самом деле это произойдет почти мгновенно. Мы с Улафом покинули Материон несколько недель реального времени назад, но, по моим ощущениям, мы путешествуем уже почти год. Это очень странно, но можно привыкнуть.
- Мы должны скоро тронуться в путь, если хотим добраться до Кирги к утру.
- Придется нам с Улафом поговорить об этом с Гхномбом. Именно он останавливает время, но он еще и бог еды. Вполне возможно, что он нами недоволен. Идея отдать на съедение троллям солдат Клааля была, конечно, блестящей, но Гхномб хочет, чтобы они ели тех, кого убивают, а солдаты Клааля пришлись им не по вкусу.
Бетуана содрогнулась.
- Как ты можешь переносить соседство троллей, Тиниен-рыцарь? Это ужасные твари.
- Не такие уж и ужасные, ваше величество, - вступился Тиниен за троллей. Они, между прочим, очень высоконравственны. Они неистово преданны своей стае; они не знают, что такое ложь; они не убивают", если не хотят есть - или если на них не нападают. Как только Улаф закончит извиняться перед Блоквом, мы призовем Гхномба и поговорим с ним о том, чтобы он остановил время и помог нам вовремя прибыть к Кирге. - Тиниен скорчил гримасу. - Вот это как раз может продлиться очень долго. Чтобы что-то растолковать Троллю-Богу, требуется немалое терпение.
- Так значит, вот чем занят Улаф-рыцарь? - с любопытством спросила Бетуана. - Он извиняется? Тиниен кивнул.
- И это не так просто, как может показаться, ваше величество. В языке троллей нет слова, даже отдаленно близкого к нашему "прошу прощения", потому что тролли никогда не совершают поступки, за которые они могли бы просить прощения.
- Замолчишь ты или нет? - прошипела Лиатрис на протестующую Гахенас. - Они уже в соседней комнате.
Три императрицы затаились в темной передней, примыкавшей к личным покоям тэганки. Лиатрис стояла у двери с кинжалом в руке.
Они напряженно ждали.
- Ушли, - сказала Лиатрис. - Впрочем, лучше нам немного переждать.
- Кто-нибудь соизволит объяснить мне, что происходит? - осведомилась Гахенас.
- Шакола послала к тебе убийц, - ответила Элисун. - Лиатрис и я узнали об этом и пришли, чтобы спасти тебя.
- С чего бы это Шаколе убивать меня?
- Потому что ты слишком много знаешь о ее замыслах.
- Ты об этом дурацком плане впутать Сиронну в фальшивый заговор?
- Заговор не фальшивый, и Сиронна не имеет к нему совершенно никакого отношения. Шакола и Тореллия замыслили убить нашего мужа.
- Измена! - выдохнула Гахенас.
- Пожалуй что нет. Шакола и Тореллия принадлежат к королевским домам, которые сейчас находятся в состоянии войны с Империей, так что убийство Сарабиана можно было бы назвать военными действиями. - Элисун запнулась, преодолевая нахлынувшую тошноту. - О Боже, - едва слышно пробормотала она.
- В чем дело? - строго спросила Лиатрис.
- Да так, ничего. Пройдет.
- Ты больна?
- Вроде того. Ничего страшного. Мне просто следовало что-нибудь съесть, когда ты меня разбудила.
- Ты побелела как мел. Что с тобой?
- Если уж тебе так хочется это знать - я беременна.
- Рано или поздно это должно было произойти, - самодовольно заметила Гахенас. - Удивлена, что этого не случилось раньше - при твоем-то образе жизни. Ты хотя бы знаешь, кто отец ребенка?
- Сарабиан, - ответила Элисун, пожав плечами. - Как ты думаешь, Лиатрис, уже можно идти? Полагаю, мы должны поспешить к нашему мужу. Шакола не послала бы убийц к Гахенас, если бы в ту же ночь не замышляла покушение на Сарабиана.
- Ее люди наверняка следят за всеми выходами, - заметила Лиатрис.
- Не за всеми, дорогая, - улыбнулась Элисун. - Мне известны по меньшей мере три выхода, о которых она понятия не имеет. Вот видишь, Гахенас, есть свои преимущества в том, чтобы вести оживленную светскую жизнь. Проверь коридор, Лиатрис. Выведем отсюда Гахенас, прежде чем вернутся наемные убийцы Шаколы.