Глаза Скарпы сузились.
- Так пусть умрет, - грубо бросил он. - Неужели тебе в голову не приходит, что все женщины одинаковы? Женщины - такой же товар, как, скажем, воз сена или бочонок с вином. Возьми вот Крегера - как, по-твоему, много ему дела до опустевшего бочонка? Нет, ему подавай новенькие, полные, верно, Крегер?
Крегер подслеповато уставился на него и вновь рыгнул.
- Не понимаю, с какой стати ты так держишься за Сефрению? - Скарпа продолжал методично бить по больному месту отца. - Сефрения теперь - всего лишь подпорченный товар. Вэнион поимел ее столько раз, что и не сосчитать. Неужто ты станешь подбирать объедки за эленийцем? - Заласта вдруг со всей силы ударил кулаком по стене, издав разъяренное рычание. - Он, наверное, уже так привык баловаться с ней, что не тратит времени на телячьи нежности, продолжал Скарпа. - Он просто получает что ему хочется, скатывается с нее и тут же начинает храпеть. Ты же знаешь, как привыкли себя вести эти эленийцы. Да и она сама немногим лучше. Он сделал из нее эленийку, отец. Она больше не стирик. Она стала эленийкой - или, еще хуже, выродком. Меня решительно удивляет, как ты можешь тратить свои чувства на выродка. - Скарпа презрительно фыркнул. - Она ничем не лучше моей матери или сестер, а уж ты-то знаешь, что они из себя представляли. Лицо Заласты исказилось.
- Лучше бы мне увидеть ее мертвой! - почти провыл он, запрокинув голову.
Бледная бородатая физиономия Скарпы стала хитрой.
- Так убей ее, отец! - прошипел он. - Ты же знаешь, уж если женщина делила постель с эленийцем, ей нельзя больше верить. Даже если ты уговоришь ее стать твоей женой, она никогда не будет тебе верна. - Скарпа с неискренним ободрением положил руку на плечо отца. - Убей ее, отец, - убежденно повторил он. - По крайней мере, твои воспоминания о ней останутся чисты; сама она никогда уже не будет чистой.
Заласта вновь завыл и вцепился в бороду своими длинными ногтями. Затем он резко развернулся и бросился бежать по улице.
Крегер выпрямился, и все его опьянение куда-то исчезло.
- Знаешь, ты ведь дьявольски рискуешь, - заметил он.
Скарпа окинул его острым взглядом.
- Неплохо, Крегер, очень неплохо, - пробормотал он. - Роль пьяного удалась тебе почти в совершенстве.
- Я много упражнялся, - пожал плечами Крегер. - Твое счастье, Скарпа, что он не обратил тебя в прах - или снова не завязал узлом твои кишки.
- У него бы ничего не вышло, - ухмыльнулся Скарпа. - Я ведь и сам неплохой маг, и я отлично знаю, что для заклинаний нужна ясная голова. Я все время удерживал его в состоянии бешенства. Он не сумел бы и паутины разорвать заклинанием. Будем надеяться, что он и впрямь прикончит Сефрению. Спархока это приведет в неслыханную ярость, не говоря уж о том, что, увидев, как его большая любовь превратилась в груду мертвечины, Заласта сам охотно перережет себе горло.
- Ты, видно, крепко его ненавидишь.
- А ты, Крегер, на моем месте не возненавидел бы? Он мог бы забрать меня с собой еще когда я был ребенком - но нет, он предпочитал изредка навещать меня и показывать, что такое быть стириком, а потом уходил один, оставляя меня на растерзание шлюхам. Если у него недостанет духу самому перерезать себе горло, я с великой охотой помогу ему. - Глаза Скарпы блестели, он широко улыбался. Где твой бочонок, Крегер? Сейчас я бы не прочь напиться.
И он засмеялся кудахтающим сумасшедшим смехом, в котором не было ни проблеска разума.
- Все бесполезно! - воскликнула Элана, отшвырнув расческу с такой силой, что та пролетела через всю комнату. - Смотри, что они сотворили с моими волосами!
Она закрыла лицо руками и бурно разрыдалась.
- Все не так страшно, моя госпожа, - мягко проговорила Алиэн. - Вот так причесываются в Каммории. - Она подхватила волну светлых волос Эланы на правой половине головы и перебросила ее через макушку. - Видите? Все места, где срезаны волосы, оказываются прикрыты, да и выглядит весьма нарядно.
Элана с надеждой взглянула в зеркало.
- Действительно неплохо, - признала она.
- А если мы прикрепим за правым ухом цветок, вы будете просто ослепительны.
- Алиэн, ты настоящее сокровище! - воскликнула счастливая королева. - Что бы я без тебя делала?
Они провозились почти час, однако все следы безжалостного ножа, срезавшего пряди с головы Эланы, были прикрыты, и Элана почувствовала, что ее достоинство в какой-то мере восстановлено.
Однако в тот же вечер к ним заявился Крегер. Он стоял в дверном проеме, пошатываясь, с осоловелыми глазами, и по лицу его бродила пьяная ухмылка.
- Время жатвы, Элана! - провозгласил он, вытаскивая кинжал. - Мне опять понадобился твой локон.
ГЛАВА 6
Небо оставалось пасмурным, хотя до сих пор, по счастью, обходилось без дождя. Однако сильный ветер, дувший с Миккейского залива, дышал промозглой сыростью, а потому они ехали, потеснее запахнувшись в плащи. Несмотря на убежденность Халэда, что спешить им никуда не следует, Берит был снедаем нетерпением. Он хорошо понимал, что их миссия - всего лишь часть гигантского, сложного плана, однако впереди, и все они знали это, проступала неясно, но грозно решающая схватка, и Берит ни за что на свете не хотел бы на нее опоздать.
- Как ты сумел запастись таким терпением? - спросил он у Халэда как-то в середине дня, когда ветер с моря стал особенно сырым и промозглым.
- Я же крестьянин, Спархок, - отвечал Халэд, почесывая черную бородку. Когда ждешь урожая, привыкаешь к тому, что ничто не меняется за одну ночь.
- Мне, кажется, никогда и в голову не приходило, как это можно сидеть сложа руки и ждать, покуда что-то там прорастет.
- Крестьянину не очень-то удается сидеть сложа руки, - сказал Халэд. - Дел всегда больше, чем часов в сутках, а уж если все наскучит, можно следить за небом. Одна засуха либо ливень с градом могут уничтожить год тяжкого труда.
- И это я тоже как-то упустил из виду. - Берит глубоко задумался. - Вот, значит, почему ты так хорошо умеешь предсказывать погоду!
- Да, это помогает.
- Однако дело ведь не только в этом. Ты всегда знаешь все обо всем, что творится вокруг. Когда мы были на плоту, ты тотчас же чувствовал малейшую перемену в его движении.