- Это зовется "внимание к мелочам", мой лорд. Мир вокруг тебя просто вопит без перерыва о том, что происходит или вот-вот произойдет, но большинство людей его попросту не слышит. Меня это всегда поражало. Я не могу понять, как это тебе удается так многого не замечать.
Берит почувствовал себя слегка задетым.
- Хорошо, и что же такого мир вопит тебе сейчас, а я не слышу?
- Он твердит, что надо бы нам на ночь отыскать пристанище понадежнее. Идет буря.
- С чего ты это взял? Халэд указал на залив.
- Видишь этих чаек?
- Ну да. И что из того?
Халэд выразительно вздохнул.
- Что едят чайки, мой лорд?
- Да все что угодно - по большей части рыбу.
- Тогда почему они летят от моря? Ведь на суше они вряд ли отыщут много рыбы. Они увидели в заливе что-то, что очень им не понравилось, и теперь удирают подальше от него. Единственное, что может напугать морскую чайку, ветер и высокие волны, которые он подымает. В открытом море шторм, и он идет сюда. Вот о чем вопит сейчас весь мир.
- Значит, это попросту здравый смысл, и ничего более?
- Многое на свете, Спархок, - попросту здравый смысл и опыт. - Халэд слегка усмехнулся. - Я чую, что Крегеров стирик все еще наблюдает за нами. Если он так же невнимателен, как и ты, мой лорд, его ждет веселенькая ночка.
Берит ухмыльнулся с некоторым злорадством.
- Знаешь, - сказал он, - отчего-то мне его совсем не жаль.
Это была уже не деревня, но и не вполне город. Во-первых, здесь было три улицы и, во-вторых, по меньшей мере шесть домов в несколько этажей. В уличной грязи привольно копошились свиньи. Дома были выстроены по большей части из бревен и крыты соломой. На улице, которую можно было счесть главной, располагался трактир - внушительного вида строение, у которого стояла пара потрепанных повозок с выпряженными унылыми мулами. Улаф осадил заморенную клячу, которую они купили в рыбацкой деревушке.
- Как ты считаешь? - обратился он к своему другу.
- Я уж думал, ты никогда об этом не спросишь, - отозвался Тиниен.
- Ну так пойдем и снимем комнату на ночь, - предложил Улаф. - Все равно день уже клонится к закату, а мне осточертело спать на голой земле. Кроме того, я бы не прочь вымыться.
Тиниен покосился на четко очерченные пики Тамульских гор, проступавшие в нескольких лигах к западу.
- Мне бы очень не хотелось заставлять троллей ждать, Улаф, - с притворной серьезностью заметил он.
- Так ведь мы не назначали им встречи. Тролли все равно ничего не заметят. У них весьма приблизительное чувство времени.
Они въехали во двор трактира, оставили коней у коновязи возле конюшни и вошли в трактир.
- Нам нужна комната, - сказал Улаф трактирщику по-тамульски, с сильным акцентом.
Трактирщик, низенький, хитрого вида человечек, окинул их быстрым оценивающим взглядом, сразу отметив остатки обмундирования, составлявшие большую часть их одежды. Лицо его отвердело. Солдат в таких городках зачастую встречают неприветливо, и тому есть множество веских причин.
- Ну, не зна-аю, - протянул он тонким монотонным голосом. - У нас сейчас самое горячее время...
- Это поздней-то осенью? - скептически осведомился Тиниен. - Именно так у вас и выглядит самое горячее время?
- Ну-у... всякий час прибывают возчики. Улаф взглянул за спину трактирщика, в дымную, с низким потолком пивную.
- Я насчитал троих, - холодно заметил он.
- Скоро приедут еще, - торопливо пояснил трактирщик.
- Ну разумеется, - с сарказмом согласился Тиниен, - но их-то еще нет, а мы уже здесь, и у нас есть деньги. Может, хочешь побиться об заклад на то, появится ли здесь к полуночи еще одна повозка?
- Капрал, - сказал Улаф, - да он попросту не хочет иметь дела с парой отставных ветеранов. Пойдем-ка поболтаем с местным комиссаром. Уверен, ему будет крайне интересно послушать, как этот парень принимает солдат его императорского величества.
- Я верный подданный его императорского величества, - поспешно заверил трактирщик, - и для меня большая честь принять в своем трактире храбрых ветеранов его армии...
- Сколько? - перебил его Тиниен.
- Э-э... полукрона?
- Он, сдается, не слишком уверен, а, сержант? - обратился Тиниен к своему другу и снова повернулся к трактирщику. - Парень, ты неверно нас понял. Мы не собираемся покупать у тебя комнату. Мы просто хотим снять ее на одну ночь.
Улаф тяжело воззрился на маленького перепуганного тамульца.
- Восемь грошей, - объявил он не терпящим возражений голосом.
- Восемь? - пронзительным голосом переспросил трактирщик.
- Либо соглашайся, либо нет - и хватит трепаться. Нам еще нужно отыскать комиссара, пока не стемнеет.
- Суровый вы человек, сержант.
- Так ведь тебе никто и не обещал, что жить будет легко и весело. - Улаф отсчитал несколько монеток и позвенел ими на ладони. - Так берешь или нет?
Трактирщик мгновение терзался мучительными раздумьями, потом все же с явной неохотой взял деньги.
- Ты лишил меня развлечения, - посетовал Тиниен, когда они возвращались к конюшне, чтобы позаботиться о лошадях.
- Меня замучила жажда, - пожал плечами Улаф. - Кроме того, пара бывших солдат наверняка заранее знала бы, сколько они склонны заплатить, верно ведь? - Улаф поскреб подбородок. - Может быть, сэр Герда не стал бы возражать, чтобы я сбрил его бороду? Она ужасно чешется.
- Улаф, это же не его лицо, а твое. Его просто изменили, чтобы ты стал похож на сэра Герду.
- Это так, но когда дамы будут возвращать нам изначальный облик, это лицо будет образцом для сэра Герды, и, когда они закончат, он окажется с обритой физиономией. Ему это может не понравиться.
Они расседлали коней, поставили их в стойла и отправились в пивную. Тамульские питейные заведения резко отличались от эленийских. Столы здесь были намного ниже, зал обогревал не камин, а изразцовая печь - впрочем, дымила она не хуже камина. Вино подавали в изящных чашечках, а пиво - в дешевых оловянных кружках. Пахли они, однако, почти одинаково.
Улаф и Тиниен приступили ко второй кружке, когда в зале появился чиновного вида тамулец в шерстяной мантии, покрытой пятнами от еды. Он направился прямиком к их столу.
- Я бы хотел взглянуть на ваши отпускные свидетельства, если не возражаете, - высокомерно объявил он.