Многотысячное войско Спархока, облаченное в сталь и кожу, стояло широким строем на покрытой инеем траве луга, неподалеку от развалин Тзады. Сэр Берит, сидевший в седле среди массивных, закованных в доспехи рыцарей церкви, смотрел на отвратительное пиршество, что разыгрывалось в нескольких сотнях ярдов перед войском. Берит был молодым рыцарем, идеалистом, и ему трудно было примириться с некоторыми особенностями поведения их новых союзников.
Крики звучали отдаленным эхом, не более, да и те, что кричали, не были настоящими людьми - всего лишь тени, смутное напоминание о давно умерших людях. Кроме того, это были враги - жестокое дикое племя, поклонявшееся омерзительному богу.
Но от их тел исходил пар, и от этого ужаса сэр Берит никак не мог отмахнуться. Сколько ни повторял он себе, что эти киргаи - мертвецы, призраки, оживленные магией Киргона, живой пар, исходивший от их расчлененных тел, которые исступленно пожирали тролли, опрокидывал все заслоны, которыми Берит ограждал свои чувства от этого чудовищного зрелища.
- Проблемы? - сочувственно спросил Спархок. Черные доспехи Спархока тронул иней, и его покрытое шрамами лицо было мрачно.
Берит вдруг смутился.
- Ничего особенного, сэр Спархок, - поспешно солгал он. - Просто... - Он замялся, подыскивая нужное слово.
- Знаю. Мне и самому не по себе. Понимаешь, тролли вовсе не жестоки. Для них мы всего лишь пища. Они следуют своим природным наклонностям.
- В том-то и беда, Спархок. От одной мысли, что людей можно съесть, у меня стынет кровь в жилах.
- Поможет тебе, если я скажу: "Лучше их, чем нас"?
- Не очень, - Берит вяло усмехнулся. - Должно быть, я не слишком гожусь для этого ремесла. Все прочие принимают это как должное.
- Никто не принимает это как должное, Берит. Все мы чувствуем то же, что и ты. Потерпи немного. Мы ведь уже встречались с войсками из прошлого. Как только тролли прикончат киргайских генералов, остальные исчезнут, и это положит конец пиру. - Спархок нахмурился. - Давай-ка отыщем Улафа. Мне кое-что пришло в голову, и я должен посоветоваться с ним.
- Хорошо, - быстро согласился Берит. Оба пандионца развернули коней и поскакали по замерзшей траве вдоль передних рядов огромного войска.
Они нашли Улафа и Бевьера в нескольких сотнях ярдов дальше.
- У меня к тебе вопрос, Улаф, - сказал Спархок, осаживая Фарэна.
- Ко мне? Ох, Спархок, лучше бы его не было. - Улаф снял свой конический шлем и рассеянно натирал глянцево-черные рога огра краем зеленого плаща. - В чем дело?
- Всякий раз, когда прежде мы сталкивались с солдатами из прошлого, все они превращались в высохшие мумии, когда убивали их предводителей. Как отреагируют на это тролли?
- Почем мне знать?
- Ты же у нас знаток троллей.
- Пошевели мозгами, Спархок. Прежде такого никогда не случалось. Никто не в силах предсказать, чем может обернуться совершенно новая ситуация.
- А ты попробуй угадать! - раздраженно буркнул Спархок.
Мгновение они сверлили друг друга сердитыми взглядами.
- Спархок, зачем донимать Улафа? - мягко осведомился Бевьер. - Просто предупреди Троллей-Богов, что такое случится, а дальше уж пускай они сами разбираются.
Спархок бессознательно потер небритую щеку, и щетина зашуршала под его ладонью.
- Извини, Улаф, - сказал он. - Меня раздражает шум этой пирушки.
- Я вполне понимаю твои чувства, - мрачно ответил Улаф, - однако я рад, что ты заговорил об этом. Вряд ли тролли удовлетворятся сухим пайком, когда в полумиле от них столько свежего мяса. - Он водрузил на голову увенчанный рогами шлем. - Тролли-Боги не станут нарушать соглашения с Афраэлью, но все же нам стоит предупредить их насчет того, что рано или поздно случится с киргаями. Мне решительно хотелось бы, чтобы они придержали за шиворот своих троллей, когда их ужин вдруг превратится в сухари. Недоставало только закончить свою жизнь в качестве десертного блюда.
- Элана?! - вскрикнула Сефрения.
- Тише! - шикнула на нее Афраэль и огляделась. Они находились в отдалении от арьергарда войска, однако были не одни. Она коснулась ладонью выгнутой шеи Чэль, и белая кобылка Сефрении, послушно отойдя на несколько шагов от Келтэна и Ксанетии, принялась щипать подмерзшую траву.
- Я не знаю подробностей, - сказала Богиня-Дитя. - Мелидира ранена, а Миртаи в таком бешенстве, что ее пришлось заковать.
- Кто это сделал?
- Не знаю, Сефрения! Никто не хочет говорить с Данаей. Все, что мне удалось услышать, - слово "заложница". Кто-то пробрался в замок, похитил Элану и Алиэн и испарился бесследно. Сарабиан вне себя. Он наводнил коридоры стражей, и Даная даже не может выйти из комнаты, чтобы разузнать, что же случилось.
- Мы должны сказать Спархоку!
- Ни в коем случае! Спархок взвивается до небес, когда Элане грозит опасность. Пускай вначале благополучно доставит войско в Материон, а уж потом бушует, сколько угодно.
- Но...
- Нет, Сефрения. Он скоро сам все узнает, но прежде пусть уведет отсюда людей. У нас осталось не больше недели до того, как солнце совсем зайдет, и все и вся в этих местах превратится в лед.
- Пожалуй, ты права, - сдалась Сефрения. На миг она задумалась, рассеянно глядя на посеребренный инеем лес на границе луга. - Думается мне, что слово "заложница" объясняет все. Можешь ты как-нибудь определить, где сейчас твоя мама?
Афраэль покачала головой.
- Не смогу, не подвергнув ее опасности. Если я начну рыскать повсюду и разнюхивать, что к чему, Киргон мгновенно поймет, что я подбираюсь к его замыслам, и что-нибудь сделает маме прежде, чем начнет соображать. Сейчас наша главная цель - не дать Спархоку сойти с ума, когда он узнает, что произошло. Она вдруг осеклась, ахнула, и ее темные глаза расширились.
- В чем дело? - встревоженно спросила Сефрения. - Что происходит?
- Не знаю! - почти крикнула Афраэль. - Что-то чудовищное!
Мгновение она дико озиралась, затем взяла себя в руки и наморщила лоб, сосредоточиваясь. Затем ее глаза гневно сузились.
- Кто-то произносит запрещенное заклятье, - наконец проговорила она. Голос ее был тверд, как промороженная почва.
- Ты уверена?
- Совершенно уверена. Самый воздух пропитан его вонью.