Наконец, дойдя до алтаря, она обратила внимание на Теродама, который стоял в черном смокинге и все с таким же безразличным лицом и даже не смотрел в ее сторону. Священник произнес свою речь и добрался до самого главного вопроса.
В этот момент Арга подумала о том, как ее жизнь докатилась до того, что она готова была разрушить свою жизнь ради благополучия своей семьи. Она произнесла тихое и волнительное «Да», а Теродам произнес громкое и сухое «Согласен». Больше слов от него она за этот день не слышала.
Круговорот людей, танцующих вокруг проносился мимо Арги. Она не запоминала их лица и даже не старалась этого делать. Ее мать была в толпе этих людей и даже не смотрела на дочь. Арга не придавала этому значения. Она ее любила, но ее мать не так много участвовала в жизни дочери. Поэтому, Арга была так близка с отцом, который был для нее примером идеального человека. Но в одночасье этот образ разрушился. Рядом с Аргой была лишь Ора, которая старалась ее поддержать, хотя понимала, что это бесполезно.
Мероприятие закончилось, гости начали расходиться и Ора сказала Арге, что пора уезжать.
- Уезжать? Но, я думала, что останусь здесь, - сказала она с беспокойством смотря на Ору.
- Теродам настоял, чтобы вы жили в его доме. Он находится на окраине города. Там… красиво, - последнюю фразу она сказала неуверенно и виновато.
Арга знала это место и знала, что там действительно красиво. От этого ей не становилось лучше. Она села в машину Теродама все еще одетая в свадебное платье. Путь был недолгим до назначенного места. Они все еще не заговорили друг с другом, но Арге этого и не хотелось.
Когда они наконец добрались до места, Арга медленно вышла из машины и осмотрела его. Она вспомнила как они сидели на берегу и о чем-то мило болтали. Сейчас же Арга даже не смогла вспомнить те чувства, которые испытывала в тот день.
Они зашли вместе в дом также тихо. Он был меньше чем дом отца Теродама, но больше чем обычные дома большинства жителей. Они сняли в прихожей обувь. Теродам молча и все также не глядя дожидался, пока Арга снимет свою туфлю и положит ее на место. Внутри она не была, поэтому немного удивилась тому, как тут было красиво. Дизайн дома был явно авторский с холодными оттенками, которые расширяли пространство. «Хоть не похоже на логово маньяка», - подумала Арга.
Она понимала, что будет дальше и решила покориться судье и не сопротивляться. Они вдвоем прошли в спальню. Там их ждала большая кровать с белыми простынями. Теродам снял с нее платье, разделся сам и уложил Аргу на кровать. Он не старался быть грубым, но был настойчив. Она ему не стала сопротивляться, лишь молча смотрела с глазами полными боли в потолок, который отражал все происходящее внизу.
Когда все закончилось, Арга безжизненными глазами смотрела на пятна от капель крови на белой простыне и понимала, что лишилась всех оставшихся частиц своей души. Больше внутри нее не осталось никаких чувств. Боль прошла, радости и так в последние дни не было и покой не наступил, лишь пустота.
Первый день осени Арги
Арга открыла глаза после нелегкой ночи. Она спала от силы пару часов, но звук будильника дал понять, что время сна окончено и пора приступать к обязанностям жены.
Арга не спеша повернула голову в надежде, что слева от нее никого не будет, что это номер отеля, а она вчера была на чьей-то другой свадьбе и на ночь осталась здесь. Но это было не так. Ее новоиспеченный муж мирно лежал, все еще видя сны.
Его лицо было все такое же угрюмое, как и всегда. Черты его, даже спящего, были довольно резкие. Он был красив, но красота его была отталкивающая, холодная. От него веяло опасностью и теперь Арге это было заметно как никогда. Будто того молодого человека, который старался за ней ухаживать, делал комплименты, дарил подарки и не было вовсе. После того злосчастного поцелуя все началось меняться для Арги не в лучшую сторону.
Арга была наслышана о характере Теродама. Он был жесток, хладнокровен, всегда добивался своего любыми способами и не раз ранил чувства других девушек, которые убегали от него в слезах. Но с ней он был другим...
По-своему, с холодом, но он проявлял все чувства, которые мог проявить к Арге. Не давил на нее, чтобы, не дай бог, не спугнуть.