Не везет ему что-то с женщинами. Одна изменила и покончила с собой, оставив после себя иссушающее чувство вины. Другая не захотела за него замуж идти и даже на серьезные отношения и обязательства не готова была согласиться. Что же натворила третья? И творила ли она?
И как реагировать на подобный комментарий. Сказать, что ей жаль? Но Тае ни капельки не жаль. Это говорило о её эгоизме, но по-другому Тая просто не могла чувствовать. Волкова не знала, что сказать в ответ, поэтому молчала. Странный во всех отношениях разговор у них получался, заполненный вдумчивым молчанием.
— Ты в гости к брату не собираешься приехать? — спросила с надеждой. Тая понадеялась, что Глеб хотя бы ненадолго приедет в родной город.
— Пока не знаю, — ответ его никак не порадовал Волкову. Создавалось такое чувство, что он специально не дает определенных, четких ответов. Словно какую-то свою игру затеял. Ощущение было не явное, но оно с каждым сказанным им словом становилось всё крепче. — Пока материалы по стройке готовлю к сдаче в архив, потом решу, что дальше делать. У меня так-то отпуск с понедельника начинается, возможно на море метнусь с друзьями.
Волкова заметно приуныла. Расстояние заметное препятствие к налаживанию с Малиновским отношений. С другой стороны, у неё есть два с половиной месяца каникул. Она вполне может провести их в интересном старинном городе на севере страны. Вот только реакцию родных трудно было спрогнозировать на её незапланированную поездку.
— У тебя как дела? — прервал Глеб затянувшуюся тишину.
— Нормально, — буркнула Тая, вспоминая о том, что завтра в город прилетает Милана с Чернышевым, — хотя вру. Всё просто отвратительно!
— Что случилось?
— Мама моя случилась, — призналась Таисия. — Она возвращается обратно с моим бывшим, и они собираются пожениться, а мне все вокруг предлагают с ней поговорить и прийти хоть к какому-то мирового соглашению, а я не знаю, готова ли к подобному.
Малиновский знал её историю во всех подробностях, поэтому пояснять, что к чему Тае не требовалось. Вообще ей иногда казалось, что Глеб её понимает, куда лучше ей самой.
— Я давно говорил, что тебе с ней нужно хотя бы поговорить, — заметил он спокойно, — не для того, чтобы простить, а хотя бы чтобы прояснить все неясные моменты прошлого. Наверняка, эти неясности до сих пор тебя волнуют и не дают спокойно спать.
— Я помню, — печально согласилась с ним Волкова. Он еще четыре года назад, что нужно расставить все точки над «и», но Тая не желала с Миланой говорить, хотя понимала, что рано или поздно им нужно будет сделать. Их связывали двойняшки, которые не откажутся от матери, а Тая любила своих брата и сестру. К тому же она никак не могла игнорировать факт кровного родства. — Я не знаю, где найти резервы, чтобы пересилить себя и вновь влезть в эту грязь. Я не могу простить её, не могу вновь впустить в свою жизнь.
— Никто этого от тебя не ждет, но наладить хоть какую-то связь вам надо, — заметил Малиновский, — ради Дашки с Данькой. Как ты будешь реагировать на мать, если они пригласят её на свой день рождения?
Об это Тая как-то не подумала. Совместные семейные праздники… Бр-р-р… всё было куда проще, когда Милана жила заграницей.
— Подумай об этом, — мягко посоветовал Малиновский. На заднем фоне заиграла стандартная мелодия звонка на айфоне. Глеб всегда имел два телефона — рабочий и личный.
— Тебе уже пора? — с грустью спросила Волкова. До ужаса не хотела с ним прощаться. Как воришка, она украла несколько минут разговора с любимым человеком, но ей этого категорически было мало.
— Да, мне нужно ответить, — сообщил он, — это по работе и, судя по всему, разговор предстоит долгий.
Значит пора прощаться, а Тая не готова!
— Можно я завтра тебе еще позвоню? — спросила она отчаянно. Наглеть, то наглеть по полной.
— Конечно, можно, — недоуменно ответил Глеб, — это ты была за полное прекращение всяческого общения, не я.