— Слушай, Коннор, ты можешь не портить нам настроение своим присутствием и грязным языком? Нам надо готовиться к выступлению, а ты нам мешаешь!
— Ой, да чего вам готовиться! Все равно облажайтесь! А куча малолеток сделает вид, что не замечает ваших косяков.
— Пф, а ты не лезь в дела, в которых ни черта не разбираешься! Лучше иди найди какую-нибудь девушку и соблазни ее! Или же ты уже зажал по углам абсолютно всех девушек, что больше кандидатур нет? Некого больше оттрахать? Поэтому ты болтаешься здесь без дела? Если так, то я найду для тебя работу!
— Спокойно, МакКлайф, я знаю, что твой грязный язык слишком длинный, но не надо строить из себя крутого так же, как и эти два болвана.
— От тебя не требуется ничего сложного, — вмешивается Даниэль. — Просто не путайся у нас под ногами и дай спокойно подготовиться к выступлению.
— Ладно-ладно, раз вам нравится быть присосками такого известного человека, как Терренс МакКлайф, то можете продолжать в том же духе. Только запомните, что ваше дерьмо, которое вы скоро собирайтесь выпустить, будут слушать только девочки-подростки, фанатки МакКлайфа.
— Просто заткнись и вали отсюда! — чуть громче говорит Питер, указывая на дверь.
— Окей, белобрысый, я уйду. Однако мы еще встретимся. Раз уж вы где-то потеряли своего повелителя, то пойду поброжу по студии и найду его. И скажу, что покорные собачки уже заждались его.
Блейк с презрительным смехом открывает дверь и покидает гримерную, оставляя Даниэля, Питера и Эдварда одних. После этого первый прикладывает руку ко лбу и берет гитару со стула, второй – громко выдыхает, крепко вцепившись пальцами в волосы, а третий раздраженно рычит.
— Ох, если бы он подействовал нам на нервы еще минуту или две, то я бы точно взял гитару и огрел его по башке, — устало говорит Даниэль. — Ну или швырнул бы в него барабанную палочку.
— Ненавижу этого прыщавого крысеныша, — сухо бросает Эдвард. — Только подумал, что отвязался от него, как он опять приперся сюда и начал выносить мозг.
— Когда-нибудь этот мудак точно напросится на неприятности, и я точно придушу его голыми руками, — уверенно заявляет Питер.
— Согласен. Ох… — Эдвард, тихо выдыхая, устало присаживается на крутящийся стул, пока Даниэль остается стоять там, где он стоит, а Питер подходит к зеркалу и слегка поправляет свои волосы. — У него потрясающая способность высасывать из тебя всю энергию и желание что-то делать.
— Да уж, как дементор из Азкабана… — задумчиво отвечает Питер. — Этот парень заставляет чувствовать себя полностью опустошенным, стоит только заговорить с ним.
— До сих пор не понимаю, почему он ведет себя? Что мы такого ему сделали, раз Коннор так грубо обращается с нами? Он должен радоваться, что мы все еще терпим его и не собираемся увольнять до тех пор, пока не найдется замена!
— Да он просто завидует! — прочистив горло, уверенно предполагает Даниэль. — Мы добились такого потрясающего успеха, а ему за все свои годы удалось научиться лишь трахаться с девчонками и грубить.
— Вот честно, мне жаль его родителей, у которых вырос такой монстр, — признается Питер и засовывает руки в задние карманы джинсов.
— А еще мне жаль всех, кто с ним дружит.
— Ха, да какие могут быть друзья у такого эгоиста? — громко ухмыляется Эдвард. — Коннор никого не любит! Сомневаюсь, что кто-то захотел бы дружить с таким подонком, который запросто может подставить и унизить. Даже бешеные бабки не помогли бы ему.
— В этом никто не сомневается, — соглашается Питер.
— А еще чем больше он называет нас присосками или кем-то вроде, намекая, что мы хотим стать известными за счет Терренса, тем больше мне хочется придушить его, — хмуро говорит Эдвард.
— Но мы же знаем, что никто из нас не общается с Терренсом ради какой-то выгоды, — отмечает Даниэль, кладет гитару на небольшой диванчик и расставляет руки в бока. — Нас объединяет общее дело, которое мы любим.
— Да он как все: если кто-то легко стал известным, то народ говорит, что этот человек с кем-то переспал, кому-то заплатил и тому подобное, — отвечает Питер, активно жестикулируя. — Никому не приходит в голову, что можно добиться успеха с помощью своего таланта, даже если у тебя есть знаменитые друзья или родственники.
— Увы, но это никому не объяснишь, — устало вздыхает Эдвард, приглаживая свои стоячие невероятно мягкие на ощупь волосы. — Особенно вот этому чертову сопляку!
— Мне тоже очень неприятно, что он позволяет себе говорить такие вещи, но… — уверенно говорит Даниэль и окидывает Эдварда и Питера взглядом. — Парни… Какого черта мы оправдываемся и пытаемся что-то ему доказать? Коннор – один из ненавистников нашей группы. Мы не должны сдаваться из-за какого-то жалкого девятнадцатилетнего парня, который злится на нас неизвестно почему!