— Мы знаем.
— Уильям и я все это время молились о том, чтобы дядю Майкла посадили надолго, — признается Джереми. — Он заслужил это за все, что сделал.
— Да, этот гад травил мне жизнь с самого моего рождения, — задумчиво говорит Джейми. — Удивляюсь, как он еще не сделал что-то, чтобы моя мать не родила меня.
— Мы были так рады, когда увидели репортаж, в котором сказали, что ему дали пожизненный срок за огромное количество преступлений. И покушения, и мошенничество, и воровство, и похищение…
— Мы были ужасно измотанные после суда над ним… — устало признается Джейми. — В репортажах не говорили и о половине того, что происходило в зале суда. Там творился настоящий кошмар. Мы боялись, что кто-нибудь сбежит или расстреляет и убьет всех. Что этих гадов оправдают.
— И боялся, что Эдварда посадят?
— Вы знайте, за что его судили?
— Знаем. И рады, что суд полностью оправдал его.
— Он несколько лет носил клеймо подозреваемого в убийстве моего друга. А Майкл пользовался этим и играл с ним как хотел, угрожая, что может запросто посадить его за решетку.
— Эдвард, конечно, безмозглый балбес, — задумчиво говорит Уильям. — Но на убийство он никогда не пойдет. Этот парень скорее спрыгнет с обрыва вниз головой, чем возьмет в руки пушку.
— Слава богу, настоящий убийца получил то, что заслужил. Нам вообще повезло, что справедливость восторжествовала. Что полиция приняли все меры безопасности и не допустила серьезных беспорядков в зале суда.
— Знаешь, папа, мы еще больше захотели найти тебя, когда узнали об этом деле, — признается Уильям. — Хотели поддержать тебя и твою семью в такой непростой период. Но все наши поиски были тщетны… Мы не знали, как тебя искать.
— Вряд ли бы я сейчас разговаривал с вами, если бы вы не повстречали Эдварда и Терренса. Я ведь уже совсем потерял надежду на то, что увижу вас. Ибо думал, что… Изабелла запрещала вам видеться со мной… И все наши связи были оборваны. У нас не было номеров, адресов и общих знакомых…
— Мы уже давно не зависим от мнения мамы, — говорит Джереми. — Да, она злится, что мы хотим общаться с предателем, как она тебя называет. Но мама понимает, что мы уже выросли и можем делать то, что нам кажется правильным.
— Она даже сейчас против вашего общения со мной?
— Да, — подтверждает Уильям. — И в первое время после расставания с тобой она пыталась заставить нас забыть о тебе, установив запрет на произношение твоего имени и слова «отец». Мама выбросила все твои подарки, подаренные нам и ей. Выкинула все – ничего не оставила! Даже наши любимые вещи, которые мы не смогли спасти!
— Да, она вырвала все из наших рук и отправила на помойку, — добавляет Джереми. — Несмотря на наши протесты!
— Также она порвала абсолютно все фотографии, на которых ты был.
— А еще она через суд поменяла нам фамилию и дала свою, — признается Джереми.
— Вот как! — восклицает Джейми.
— Однако нам не очень нравилась материнская фамилия. И мы так маме и сказали. Однако она ничего не хотела слышать и называла нас только Джереми и Уильям Торн. Но все же мы вернули себе фамилию МакКлайф, когда нам исполнилось восемнадцать. Не смогли привыкнуть к этой фамилии и сами всегда называли твою фамилию при знакомстве с людьми.
— Мы были рождены МакКлайфами и навсегда ими останемся, — добавляет Уильям.
— И Изабелла была против? — предполагает Джейми.
— Она устроила нам скандал, когда узнала об этом. Но уже было поздно. Документы были на руках, а она больше не могла ничего за нас решать.
— А она не встречалась с кем-нибудь после расставания со мной?
— Был у нее один ухажер. А познакомив меня и Джереми с этим человеком, мама потребовала, чтобы мы называли его своим отцом. Да и он просил о том же. Однако у нас никак не поворачивался язык называть того мужчину папой и любить его.
— Он что, был плохой?
— Этот тип не понравился нам с самого начала, — признается Уильям. — Уж слишком наигранный он был. Вроде казался милым, добрым и заботливым, но что-то в нем отталкивало. Мы с Джереми не спешили налаживать с ними отношения. Не то, чтобы мы враждовали с ним. Просто были вежливы. Но не позволяли привязаться к нему и упорно называли его по имени или обращались по фамилии с добавлением слова «мистер».
— А Изабелла?
— О, мама ужасно злилась! Верила, что мы так ведем себя из-за того, что надеемся на ее воссоединение с тобой. Она требовала от нас не только уважения, но и любви к тому типу.
— А однажды она целую неделю не разговаривала с нами из-за того, что мы отказались провести время с ней и ее хахалем, — добавляет Джереми. — Постоянно винила нас в том, что мы якобы хотим разрушить ее счастье. Тот тип тоже строил из себя невинную овечку и недоумевал, почему мы так ненавидим его. А нам, честно говоря, уже стало противно видеть его лицо.