— Я все прекрасно понимаю, — мягко отвечает Даниэль. — Как любящие родители, вы мечтали о хорошей жизни для своей дочери. Вас нельзя судить за это.
— Тогда для нас хорошая жизнь было другим понятием, — признается Максимилиан. — Деньги, статус, связи, власть… Вот, что мы называли хорошей жизнью. И это то, чего мы желали Анне. Наше мнение было схоже с мнением Поттеров: чувства ни к чему, главное – богатство. Мы так думали, потому что сами никогда не испытывали этого чувства. Не испытывали настоящей любви. Не знали, как это здорово. Только сейчас мы поняли, что нам всю жизнь этого не хватало.
— Но рады, что нашей дочери повезло, и она не будет страдать от того, что ее обделили любовью, — добавляет Лилиан. — Не получая родительской любви и тепла, многие черствеют и запирают свои чувства на замок. Но Анна не сделала этого. Живя в обстановке, где на ее чувства всем было, мягко говоря, плевать, она сумела остаться доброй и милой девочкой, в сердце которой живет любовь и нежность.
— Тогда на нас давили со всех сторон: и родители, и знакомые, и Поттеры, которым твое общение с Анной было совсем не выгодно.
— Слушая старших и во всем подчиняясь им, мы не слышали Анну и ничего не хотели знать, что она хотела, — добавляет Лилиан. — Но наша дочь отказалась подчиняться и решила бороться за свою любовь, без спроса переехав к тебе домой. Найдя ее за считанные дни, мы бы жестоко наказали свою дочь. Но сейчас мы очень рады, что все так случилось. Мы допустили бы огромную ошибку, продолжив навязывать то, чего она не хочет, и силой заставив забыть обо всех «хочу» и «не хочу» и беспрекословно подчиняться старшим. Которые не всегда знают, что лучше.
— И я, и Анна знаем, что вы делали все лишь ради блага своей дочери, — дружелюбно отвечает Даниэль. — Вы просто хотели, чтобы она жила в достатке и не знала нужды. Любой родитель хочет того же для своего ребенка.
— Однако это едва не обернулось катастрофой, — с грустью во взгляде отмечает Максимилиан. — Мы неосознанно толкали свою дочь в яму. Ни отец, ни мать, ни кто-то еще не смог бы вытащить ее оттуда. Если бы Анна стала частью семьи Поттеров, ее жизнь превратилась бы в ад. Они бы издевались над ней как только можно и в итоге загнали бы в могилу.
— Папа, пожалуйста, не говори, что вы с мамой виноваты… — с жалостью во взгляде умоляет Анна.
— Мы правда очень виноваты перед тобой, дочка, — с мокрыми глазами говорит Лилиан, взяв Анну за руки. — Твои мама с папой чуть не погубили тебя. Они могли потерять свою единственную радость в жизни.
— Мама, перестань. Я тебя прошу…
— Эта история перевернула все с ног на голову, — задумчиво говорит Максимилиан. — Мы с твоей мамой на многое посмотрели другими глазами. И сейчас понимаем, что были настоящими глупцами, когда пытались навязать тебе желаемую нами жизнь. Когда мы не интересовались твоим мнением, объясняя это тем, что ты еще маленькая.
— А еще мы взглянули на Даниэля с другой стороны, — уверенно добавляет Лилиан. — Мы и подумать не могли, что этот человек окажется намного лучше, чем нам бы хотелось. Он и рядом не стоит с Поттером благодаря доброте, честности, преданности и вежливости. Это его настоящие черты, а не фальшивые. Если Даниэль злится – он сильно злится. Если любит – то любит всем сердцем. Если ненавидит – то дико ненавидит. Он не стремится быть тем, кем его хотят видеть, и остается самим собой.
— Я не люблю притворство и лучше скажу все как есть, чем буду морочить человеку голову и нагло врать, — скромно объясняет Даниэль.
— Именно это одна из причин, почему мы так любим тебя. Такие парни, как ты – настоящая редкость в наше время. Самое настоящее золото. Моей дочери безумно повезло, что это сокровище досталось именно ей. Мы можем быть спокойны за нее, если она находится с тобой.
— Спасибо, я рад, что не разочаровал вас, — слегка улыбается Даниэль.
— Нам очень повезло, что ты согласился помочь нам спасти нашу дочь от Поттеров, — уверенно говорит Максимилиан. — Даже несмотря на конфликт с Анной, ты все равно пообещал сделать все, чтобы вернуть ей прежнюю жизнь. Именно благодаря тебе моя дочь жива и здорова и сидит с нами.
— Сейчас я благодарна вам, что вы заставили меня принять его помощь, — с широкой улыбкой признается Анна. — Кто знает, что сейчас было бы, если бы я отказалась видеть и слышать Даниэля. Если бы не было людей, которые дали бы мне понять, что так будет лучше для меня.
— Вот в этом случае мы бы сделали это, независимо от твоего мнения, — признается Лилиан. — На кану стояла твоя жизнь, а мы не могли ею рисковать.