- Вы там и не проживали. Жена заявила, - парировал дежурный.
- Как?! - у Евгения Викторовича было чувство, будто его ножом ударили в спину.
- А вот так.
- Но где он? Где дом? - сразу сникнув, спросил Демилле.
Милиционер устало изложил заведомую ложь: дом снесли, жителей эвакуировали, аварийная ситуация, никто не пострадал, место расчистили, плывун...
- Но где же они, жители? Где моя жена, сын? - в отчаянии вскричал Демилле, чуть не со слезами на глазах.
- Не могу знать.
- А кто может?
Дежурный молча указал большим пальцем правой руки в потолок. Демилле, круто повернувшись на каблуках, выбежал из помещения. Он понял, что дальнейший разговор бессмыслен.
Ошеломленный случившимся, он снова, в какой-то странной надежде, отправился к родному фундаменту. "Наврали! Про жену наврали!" - твердил он про себя. Демилле попытался представить себе молниеносную эвакуацию дома - Егорка плакал, наверное, - Евгений Викторович был доверчив, поверил в этот мифический плывун, рисовавшийся в его воображении этакой подземной медузой, плывущей в глубинах земли. Нет, нонсенс!.. Но куда же переселили? За какое время можно убрать с земли девятиэтажный дом? Ведь надо сначала сломать? Чем?.. Чепуха! Плывун - чепуха!
Но если бы с Ириной и Егором что-нибудь случилось, неужели в милиции не сочли бы возможным сообщить ему? Значит, живы...
Евгений Викторович добрался до глухого забора, вдоль которого все так же совершал прогулки постовой, и, стараясь не обратить на себя внимание, обошел огороженный фундамент. Как вдруг он узрел вышагивающую ему навстречу сплоченную пару -старика и старуху - оба были в голубых одинаковых плащах - шли они маршеобразно. Демилле узнал их тут же, ибо эта военизированная походка была известна всему микрорайону.
Это были Светики, Светозар Петрович и Светозара Петровна Ментихины, направлявшиеся домой после закрытия "Универсама".
Утром они, дав подписку о неразглашении и выслушав совет не появляться на улице Кооперации, все же сочли свои долгом поехать в контролируемый ими "Универсам", чтобы провести прощальную проверку и предупредить дирекцию, что они слагают... Они потрудились до закрытия, составив ряд актов на похищение майонеза и сардин атлантических в масле, а теперь возвращались на Безымянную - и все же не удержались, решили пройти мимо места, где еще давеча жили. Как бы не специально, а по пути.
Светики были на редкость дисциплинированны.
Евгений Викторович, размахивая руками, устремился к Ментихиным. В другое время он, по всей вероятности, перешел бы на другую сторону, чтобы лишний раз не поздороваться со старичками, которых недолюбливал именно за их дисциплинированность, -здоровался лишь в лифте, когда деваться некуда. Но сейчас он бросился к ним, как к родным. Примерно так бросаются друг к другу наши соотечественники где-нибудь в Новой Зеландии после годичного отсутствия на Родине.
Завидев Демилле, Ментихины разом остановились.
- Светозар Петрович! Светозара Петровна! - лепетал Демилле на бегу, изображая радостную улыбку.
Светики вели себя по-английски, милорд. Кажется, у вас есть выражение "держать жесткой верхнюю губу", то есть ничем не выдавать своего волнения?
- Да, это признак истинных джентльменов и леди.
- Так я должен вам сказать, что у Светиков осталась жесткой не только верхняя губа, но и нижняя, а также щеки, брови, нос -короче, вся физиономия. Глаза были непроницаемы.
Светики испугались, что сосед, увидевший их в запретном месте, может донести (у них с юности было такое мышление), и на всякий случай приняли неприступный вид. Конечно, они знать не знали о том, что Демилле чуть ли не сутки находится в блудном состоянии.
- Какая встреча! - фальшиво воскликнул Евгений Викторович, добежав наконец до Светиков и неловко дернув рукой, будто хотел обменяться рукопожатием. Все четыре руки Ментихиных не выразили ни малейшего на это желания.
- Прогуливаетесь? - заискивающе спросил Демилле.
Светики молчали.
- А я вот тоже... Ну, и где вы теперь? - совсем ослабевшим голосом продолжал Евгений Викторович и поспешно поправился, задав вопрос, испортивший все дело:
- Куда вас... эвакуировали?
- Я не понимаю, - тихо сказала Светозара Петровна, не глядя на бывшего соседа.
- Ну как же! - несколько осмелел Демилле. - Вас же переселили? Куда, хотелось бы знать? Нас, например, в Смольнинский район с семьей, -соврал он.
Ментихины мигом сообразили, что Демилле не в курсе. Почему он не в курсе - его личное дело, но вводить его в этот курс Светики отнюдь не собирались.
- Извините, мы вас не понимаем. Вы, вероятно, нас с кем-то путаете, ледяным тоном произнесла Светозара Петровна.
- Как это путаю? Вы мои соседи! Я ваш сосед!.. Светозара Петровна, Господь с вами!
- Я не Светозара Петровна, - сказала старуха.
- А я не Светозар Петрович, - добавил старик.
Они разом возобновили движение с левой ноги и прошли мимо Демилле, точно мимо столба, не повернув головы. Евгений Викторович ошеломленно смотрел в их голубые, без единой складочки спины.
- Я Демилле! - крикнул он в отчаянии.
Ответа он не получил. Светики удалялись равномерно и прямолинейно, как электричка от перрона. Через несколько минут их голубые плащи слились в одно пятно, которое растаяло в сумерках. Евгений Викторович беспомощно провожал их глазами.
Тут Демилле немного тронулся. Удивительно, но исчезновение дома не привело его в такое идиотическое состояние, как исчезновение Светиков. Евгений Викторович глупо рассмеялся, потом нервно захохотал и, продолжая хохотать, перелез через низкую ограду детского садика, а там неожиданно для себя забрался в ту самую бетонную трубу, откуда ночью наблюдал за милиционерами. Стоя в трубе, он всхлипывал, согнувшись, утирал рукавом плаща слезы и повторял: "Я - не Демилле! Я - не Демилле! Я - не Демилле! ..".
Глава 9
ЖЕРТВА ТЕЛЕКИНЕЗА
Кооператор Завадовский провел ночь в удобном помещении, где стояла заправленная койка, на спинке которой висело вафельное белоснежное полотенце... тумбочка... графин... Туалет и умывальник. На камеру предварительного заключения комната походила лишь тем, что запиралась снаружи.
Завадовский с Чапкой зашли в эту неожиданную гостиницу и расположились на ночлег. Валентин Борисович залез под тонкое солдатское одеяло в пододеяльнике, Чапку пристроил рядом с собой, не переставая ее поглаживать. "Видишь, Чапа, не бросили в беде, помогли..." - убеждал собачку кооператор, уговаривая больше себя, чем фоксика.