Когда мы познакомились, он уже успел повоевать в трех арабских войнах: Синайской кампании 1956 года, в Шестидневной войне 1957 года и войне Судного дня 1973 года.
Сильнее всего Рувима беспокоило враждебное отношение к евреям арабов и мусульман. Больше всего он хотел преодолеть именно эту враждебность. Когда бы я его ни встречал — и где бы ни встречал, — его всегда интересовало только одно: нелюбовь арабов и мусульман к Израилю и как с ней бороться.
Несколько дней назад Рувим приобрел рукопись у Аниса — одного из иерусалимских торговцев. Относится она приблизительно к эпохе пророка Мухаммеда. Так сказал торговец. И должна изменить мир.
Рувим прибыл ко мне, в Старый город, летним днем, взволнованный, сжимая в руках истрепанную рукопись. На нем были черная шляпа весьма элегантного фасона, темный длиннополый пиджак и брюки, какие носят добропорядочные европейские евреи.
Но все в нем было чуть-чуть не так. На одежде, несмотря на жару и пыль, ни единого пятнышка — и шил ее, похоже, парижский портной. Тропический костюм из тонкой голубой шерсти в «елочку». Легкий аромат мужского одеколона от Шанель. Как позже выяснилось, стрижется он обычно в Нью-Йорке, регулярно делает маникюр, рубашки ему шьют на заказ в «Тернбулл и Ассер», на Джермин-стрит в Лондоне. Я хоть и не еврей, но прожил много лет в Израиле и знаю многие стороны еврейской культуры и религии; я сразу понял, что Рувим не похож на прочих иерусалимских ортодоксальных евреев — и так ему и сказал.
Он с улыбкой ответил:
— Мне хочется, чтобы люди говорили: «А, Рувим — это тот красивый малый. Ортодоксальный еврей, который отлично одевается».
Рувим «вернулся» к иудаизму сразу после войны Судного дня. До того он был совершенно светским человеком. А теперь стал баал-тешива — что-то вроде «возрожденного еврея». В доме у него все строго кошерное, хотя в ресторане он вполне может есть и некошерную пищу. Со времени своего обращения к ортодоксальному иудаизму Рувим с головой ушел в изучение Талмуда — великого собрания иудейских законов, и Каббалы — еврейского мистического учения.
Тем не менее Рувим хранил верность своему, как он сам считал, «главному делу». Много лет он прочесывал исламские тексты, пытаясь найти что-нибудь, с помощью чего удалось бы нейтрализовать, а еще лучше — полностью искоренить ненависть мусульман к Израилю и евреям. Он хотел отыскать какой-нибудь древний неизвестный исламский текст, в котором восхвалялись бы евреи или предрекалось бы их возвращение в Палестину. Документ, который бы доказал, что заселение мусульманских земель евреями предопределено Аллахом, узаконил сионизм в глазах арабского мира и положил конец вражде между мусульманами и евреями.
Идея замечательная.
Как Рувим сам говорил:
— На Ближнем Востоке не бывать миру, пока обе стороны — евреи и мусульмане — не пересмотрят свои духовные связи. Нужен какой-нибудь древний документ, который поможет покончить с противостоянием и относиться друг к другу с уважением.
И вот он, кажется, нашел такой документ.
На первый взгляд это было настоящее письмо от Пророка. Удивляло одно: оно не осуждало и не поносило евреев, а восхваляло их и защищало. Письмо, я бы сказал, превозносило сынов Израиля — «бану Израиль», как их называют в Коране — до небес.
Рувим объяснил, что Мухаммед и не думал создавать новую религию. Он лишь хотел донести ранние верования иудеев и христиан до обитавших среди пустынь языческих племен. Первые ученики Пророка молились, обратясь практически в сторону Иерусалима. И только после того, как евреи Медины — небольшого городка-оазиса рядом с Меккой — выступили против Мухаммеда, он проникся к евреям враждой и начал молиться, обращая лицо в сторону Мекки.
— И как вот это «изменит мир»? — спросил я.
— Изменит, друг мой, очень даже изменит. Считается, что неверность евреев Пророку положила начало вражде между исламом и Западом. Ты знаешь специалиста по Ближнему Востоку Бернарда Льюиса?
— Ну да, он преподавал у нас в Институте изучения Востока и Африки.
— Льюис это называет «конфликт цивилизаций». Здесь и произошел раскол двух культур.
— Да, — признал я, — можно и так сказать.
— Нет, ты послушай! Я раздобыл штуку, которая все перевернет! Потому и хотел тебя повидать. Мне нужно, чтобы ты подтвердил подлинность документа. Рукопись совершенно по-новому объясняет, что на самом деле учинили мединские евреи. Настоящая бомба. Скоро мусульмане смогут молиться вместе с евреями и даже христианами. Представляешь себе? Все станут молиться, обратясь в сторону Иерусалима. А молиться, глядя в одном направлении, — уже шаг к тому, чтобы мыслить в одном направлении.