— Лена, а что же Димка Горшенин… я слышал…
— Еще в первую чеченскую погиб. Когда срочную служил. Мы же с Димкой встречались в одиннадцатом классе. Его отец тогда с военкомом дружил, и мог вообще отмазать сына от армии или попросить, чтобы он служил поближе… Димка даже когда в Чечню попал, родителям долго не сообщал…
Мы шли молча. А я вдруг невольно задумался о словах Лены. О том, что если попробовать вернуть время назад. Или вернуться назад. А ведь у меня, в отличие от моих одноклассников, был маленький шанс. И я, на каком-то бессознательном уровне, тоже думал об этом всю неделю. Просто Лена еще немного подтолкнула меня к этой мысли. И к действию.
— Володька, зайдешь ко мне на чаек? — тихо спросила Лена.
— Нет. Давай лучше в другой раз…
Я чмокнул одноклассницу в щеку, быстро развернулся, и решительным шагом направился к дому. Перед тем, как свернуть за угол, я развернулся: Лена все так же стояла у калитки, задумчиво глядя мне вслед…
27. Назад в СССР
Весь день я ходил как потерянный. У меня из головы не выходили слова одноклассницы Лены: «А что, если можно было вернуть время назад…»
Я тоже несколько раз думал об этом за прошедшую неделю. Что если поехать в Зареченск и попытаться отыскать тот странный овраг в лесу… Конечно, после признания майору из ФСБ, там могли уже все исследовать и перелопатить ученые, если в том месте действительно находится некая временная воронка… Но чем я рискую? Не получится — так не получится, значит придется просто вычеркнуть тридцать лет и жить дальше… А если все же удастся вернутся назад…
Родителям я так и не смог признаться о том что задумал. Даниле и Марине тоже решил ничего не говорить, наверняка они бы стали меня отговаривать.
Когда на улице начало смеркаться, я попрощался с родителями, и сказав, что еду в Волжский, направился в сторону автовокзала.
На стоянке сиротливо стоял белый «Опель» с желтыми шашечками. Я увидел дремавшего таксиста и осторожно постучал в окно. Удивленный и заспанный пожилой грузин молча уставился на меня.
— Шеф, сколько стоит доехать до Зареченска?
Таксист широко зевнул:
— Далеко собрался, дорогой. Меньше чем за десять «штук» не поеду.
— У меня только пять… — я задумался, — и телефон отдам, совсем новый.
Таксист внимательно осмотрел телефон:
— Что, дорогой, так срочно надо?
— Не хочешь ехать, тогда другого найду…
— Ладно. Не горячись. Давай, садись, домчу тебя с ветерком!
Таксист оказался не в меру общительным. Пока мы доехали до места, я уже знал не только все последние политические события в стране, но и всех его родственников и соседей.
Когда добрались до Зареченска, я попросил таксиста еще немного проехать по трассе и остановиться у поворота на бывший пионерский лагерь. Стояла уже тихая звездная ночь. Перед тем как отдать телефон, я отправил Юле и Даниле смку: «Я решил вернуться назад, в 1989».
Выйдя из машины, я вдруг ощутил, что меня уже ничего не связывает с настоящим временем. Пора возвращаться назад. Возвращаться в СССР. Хотя стояла ночь, но звезды и полный бледный месяц довольно хорошо освещали узкую тропинку в лесу, и я на удивление быстро нашел знакомый овраг. Осмотревшись по сторонам, тут же неторопливо полез вниз по склону.
Когда я очутился на дне оврага, то поднял голову, и заметил, что сверху над самой кромкой опять стелиться густой белый туман. Очень странное и непривычное явление — туман в ночной мгле. Присмотревшись, я заметил неподалеку от себя темный предмет, и когда подошел ближе, с удивлением понял, что это мой рюкзачок, который я потерял еще во время побега.
Просидев еще немного внизу, в овраге, я дождался, пока сквозь пелену тумана начали пробиваться первые ранние отблески зари, повесил на спину рюкзачок, и решительно полез наверх.
Не успел я вылезти, как тут же услышал сзади хруст сухих веток.
— Соколов, падла! — окликнули меня сзади, и обернувшись, я увидел грозного физрука Юру и нашего пионервожатого Бориса.
Борис подошел и больно схватил меня за руку:
— Ты что же нас подводишь, сученок? Ноги, значит, решил сделать… Говорил я тебе, Юрка, не мог он далеко уйти…
— Вы мне только одно скажите… — пробормотал я, — какой сейчас год?
— Володя, ты что, в овраге головой ударился? — нахмурился физрук, — восемьдесят девятый, какой же еще…
— Слава Богу. И значит мне опять тринадцать.
Физрук и пионервожатый настороженно переглянулись: