«Оставим это!» – повторила про себя Карла. Ха! Ни за что она этого не оставит!
И, уж во всяком случае, она совсем не бестолочь, в чем решительно намерена убедить мистера Большого Художника, как только официант удалится.
Почувствовав, что у нее вдруг пересохло в горле, словно она произнесла эту сердитую тираду вслух, Карла схватила бокал со стола и с жадностью выпила. К сожалению, это была не вода, а «Маргарита» со льдом.
– Немного чересчур... а? – Джариду не удалось сдержать лукавой улыбки.
Карла яростно сверкнула глазами.
– Это мое дело – и я вовсе не бестолочь! Джарид с трудом удержал смех, что было весьма осмотрительно с его стороны, ибо Карла скорее всего в гневе выплеснула бы недопитую «Маргариту» ему в лицо. Верно оценив ее настроение, он постарался придать своему лицу печальное выражение.
– Да, я понимаю, – сказал он мягким, успокаивающим тоном.
– Не надо меня опекать!
Он больше не мог сдерживаться, но, расхохотавшись, сумел все-таки предупредить ее намерение обдать его холодным душем из стакана, обхватив ее кисть своими сильными длинными пальцами.
– Ну у тебя и характер! – мягко сказал Джарид, продолжая сжимать ей кисть, пока она не поставила стакан на стол. Он подождал, пока она разожмет руку, и продолжил:
– Как, впрочем, и у меня. – Потом произнес так тихо, что услышать его могла только она: – Нам будет очень хорошо вместе, и не только в постели.
Застыв от возмущения, Карла лихорадочно подыскивала достойный ответ, однако, сбитая с толку, никак не могла ничего придумать, и Джарид успел несколько погасить ее гнев, поинтересовавшись с невозмутимым видом:
– Как ты думаешь, не лучше ли нам поскорей приступить к еде, пока она еще не совсем остыла?
Опешив, Карла растерянно моргнула и опустила взгляд на большую тарелку, которую официант Поставил перед ней. Какой ужас! И что ее дернуло заказать так много? Словно зачарованная, она рассматривала содержимое тарелки: восхитительный, сочный кусок говядины на ребрышках, печеный картофель, огромный клубень, пропитанный маслом; спаржа, толстая, белая – шесть побегов под соусом из чеддерского сыра. Карла быстро подсчитала, сколько это все будет содержать калорий, и громко застонала.
– Это не то, что ты заказывала? – нахмурился Джарид.
«Откуда я знаю?» – подумала Карла, но благоразумно оставила свои сомнения при себе.
– Э-э... Я не думала, что порции будут такими большими, – нашлась она. – Я никогда не съем столько за один раз.
Он окинул понимающим взглядом ее изящную фигуру.
– Что ж, я верю, – и беззаботно пожал плечами. – Тогда просто ешь, сколько можешь, а остальное оставь.
Карла терпеть не могла оставлять еду на тарелке, но в данном случае у нее не было выбора. А раз она сама была невольной виновницей случившегося, ей пришлось смириться. Покорно вздохнув, она расправила салфетку на коленях и принялась за еду.
Вначале разговор тек медленно, с заметными паузами, и поддерживался в основном Карлой, с ворчанием копавшейся в своей тарелке. Затем они понемногу разошлись – как в смысле поглощения пищи, так и общения, и Карла с большим удовольствием отправляла в рот все новые куски. Наконец Джарид задал вопрос, превративший их светский застольный разговор в живую беседу:
– Так что же ты все-таки видела в Аризоне? Карла прожевала кусок нежной говядины и ответила со вздохом:
– Боюсь, что очень мало. Приземлилась в Финиксе и на машине поехала в Седону. Правда, смотрела я в основном на дорогу, поэтому мало что смогла увидеть. – Затем просияла: – Зато я въехала в каньон Оук-Крик по живописной дороге из флагстаффа, это несколько миль от основной трассы.
Она вспомнила, что то же самое пару дней назад проделали ее друзья.
– А с тех пор, как оказалась в Седоне? – спросил он, отрезая довольно большой кусок от своего до черноты обжаренного бифштекса.
Карла отпила из бокала.
– Ну, я изъездила почти весь город, пока искала помещение для галереи, но совершенно закрутилась, подготавливая ее к открытию, поэтому настоящего осмотра достопримечательностей не получилось. – Он было открыл рот, намереваясь что-то сказать, но она быстро добавила: – Зато в Телкепаке я обшарила все дворы вместе с окружающими галереями, магазинами и ресторанами.
Вилка Джарида замерла на полпути ко рту.
– Ты не была в часовне Святого Креста? – спросил он таким тоном, словно в это было просто невозможно поверить.
– Конечно, была, – рассмеялась Карла. – Анна, моя помощница, затащила меня туда на следующий же день после того, как я приняла ее на работу.
– И?
– И мне очень понравилось, разумеется, – с готовностью признала Карла. – То есть, я хочу сказать, кому бы не понравилось? Не каждый день встречаются часовни с такой совершенной архитектурой. Ее чистые строгие линии среди нагромождения огромных камней у самого подножия высокой отвесной скалы просто завораживают!
Джарид одобрительно усмехнулся, прослушав Это немногословное, но вполне выразительное описание, а Карла, неожиданно подумав, что она скоро наверное, не сможет жить без его смеха, допила залпом «Маргариту», испытывая странный приступ. – Еще один? – спросил Джарид, кивая в сторону опустевшего бокала.
– Почему нет? – не думая, ответила Карла.
– Стало быть, осмотр достопримечательностей ограничился близлежащими объектами, – задумчиво сказал он, поднимая руку, чтобы подозвать официанта.
– Угу, – согласилась рассеянно Карла, переключив все внимание на картофелину, которую она старательно отделяла от кожуры.
– Поразительно.
Карла отправила вилку с картофелем в рот и лишь затем перевела на него недоумевающий взгляд.
– Прошу прощения? – пробормотала она удивленно.
Дождавшись, когда официант заметит его, Джарид жестом заказал напитки для двоих. Вновь обратившись к ней, он пожал плечами и объяснил:
– Я нахожу удивительным, что, намереваясь выставлять и продавать произведения искусства, посвященные современному Западу, ты даже не познакомилась как следует с этой землей.
Не зная, смеяться ей или удивляться, Карла несколько секунд просто смотрела на него.
– Но на Луне я тоже не была, – сказала она ехидно, когда наконец решила заговорить. – И это не мешает мне выставлять и продавать произведения, посвященные этой теме.
– Хороший ответ, – признал Джарид и продолжил, разбивая ее аргументы: – Но в нем есть один изъян: коль скоро тебе вряд ли удастся войти в состав будущей экспедиции на Луну, у тебя действительно нет выбора, как только принять то, что дает тебе художник.
Он вернул ей ехидную улыбку, троекратно усилив ее язвительность.
– И заметим, что, занимаясь современной западной живописью, ты сама находишься как раз там, где она и создается. Таким образом, отказываясь по каким бы то ни было причинам ближе познакомиться с этим районом, ты оказываешь себе и своему покупателю плохую услугу.
Он был прав. Карле тяжело было признаться в этом даже самой себе, но он был прав. Досадуя не столько на свое упущение, сколько на то, что сама не дошла до мысли, высказанной Джаридом, Карла насадила на вилку последний оставшийся кусочек мяса. Медленно пережевывая его, она пришла к заключению, что, несмотря на всю резкость его замечаний, придется признать их правоту.
– Хорошо. Сдаюсь. Вы выиграли, – сказала она с несколько принужденной улыбкой. – Будем считать, что я дала себе задание исследовать современный Запад и все виды его искусства.
– Когда?
Официант подоспел к их столику с грузом напитков как раз вовремя, предупредив возможность ? неприятной сцены. Еще немного, и она набросилась бы на Джарида, крича, чтобы тот занимался своими собственными делами и оставил ее в покое. Она едва сдерживалась, пока официант спрашивал, не пора ли подавать десерт, и резко отрицательно мотнула головой на вопрос Джарида, желает ли она кофе. Вид изогнувшейся в немом удивлении брови Джарида привел ее в чувство.
– Я поеду тогда, когда у меня появится для этого время, – ответила она и улыбнулась официанту, когда тот поблагодарил их за щедрые чаевые.