В конце концов, всегда можно вернуться в «Персиковый источник» и не ограничиваться беседами. Раз уж взялся тащить — тащи, но не смей дарить ребенку надежду на нормальную жизнь и тут же трусливо отбирать ее обратно, прикрываясь собственной ленью и неуверенностью. Хотел пинок от судьбы — получай и не жалуйся. Теперь тебе есть о ком беспокоиться.
Протянув руку, Ши Мин поднял край одеяла и прикрыл тощие плечи. Мальчишка едва слышно вздохнул, но не проснулся.
Свечу мужчина оставил гореть на всю ночь, опасаясь напугать ребенка. Дрожащие тени на стене и едва слышное сонное сопение придавали незнакомое ощущение уюта, прогоняя одиночество; перебирая в голове события дня, Ши Мин незаметно для себя погрузился в сон.
Посреди ночи он проснулся, будто от толчка, а вслед за пробуждением ощутил рядом какое-то стремительное движение. Добротная деревянная кровать качнулась, глухо скрипнув. Резко приподнявшись, Ши Мин успел разглядеть смутную тень и ощутил порыв ветра.
Длинный темный силуэт распластался в воздухе, чтобы в следующую секунду с дробным стуком рухнуть куда-то в середину комнаты и кубарем покатиться по полу.
Отбросив одеяло на опустевшую постель, Ши Мин метнулся к столу и поднял свечу повыше. Мальчишка сидел в углу, скрестив ноги и щуря сонные глаза; волосы его были всклокочены, а одно ухо стояло торчком.
— Что случилось? — шепотом спросил Ши Мин, останавливаясь рядом. Мальчик поднял голову, несколько раз моргнул и широко зевнул.
— Вот… — смущенно сказал он и протянул руку. В его ладони, окаменев от ужаса, лежала маленькая мышка. — Я не хотел, но так случается. Когда не сплю, то я ни на кого не нападаю, честное слово!
Ши Мин недоверчиво посмотрел на мышь, потом на сонную физиономию мальчишки; не выдержав, он отвернулся. Плечи его затряслись.
— Эй, ты там смеешься? — возмутился мышелов, потирая ушибленную коленку.
— Нет, — сдавленным голосом отозвался Ши Мин, — я просто поражен твоими… охотничьими навыками. Выпусти несчастное животное и ложись, хорошо?
Мальчишка разжал руку, с тоской глядя вслед убегающей мыши.
— Я их не ем, — предупредил он, влезая обратно на постель.
— Замечательно, — с каменным лицом похвалил его Ши Мин. — Молодец. Они ведь сырые.
— Ты надо мной смеешься, — полуутвердительно заметил мальчик и сердито засопел. Надолго его обиды не хватило — поерзав, он перевернулся на бок лицом к Ши Мину и зашептал едва слышно: — Я же не только мышей умею… Ты не продавай меня обратно, хорошо? Мы не пропадем вместе.
— Хорошо, — дрогнувшим голосом согласился Ши Мин, широко открытыми глазами глядя в потолок. — Не пропадем. Спи.
Глава 5
Осень подбиралась все ближе, одним прикосновением превращая изумрудные сады в водоворот золота и алых всполохов.
Правитель Сибая наконец покинул страну вместе со своими слугами и войском. Всех советников, которых собирался оставить для помощи принцессе, он увез с собой. Отбывал богатый караван куда быстрее, чем полагалось; настроение правителя, и без того переменчивое, как облака в сильный ветер, окончательно испортилось.
Фэн Жунхе не был дураком. Его советники могли помочь разве что островам, но никак не огромной империи, которая продолжала существовать даже без своего императора.
Оставшиеся советники старались решать скопившиеся дела, но привлечь их на свою сторону было слишком сложно. Мастер обладал огромной властью, но оставался человеком и тянуть на себе все управление не мог. Однако он мог развалить все то, что еще продолжало работать: его слова министры выслушали бы с куда большим вниманием, чем слова любого из рода Фэн.
Не меньше недели после свадьбы стены дворца дрожали от криков. Еще никогда отец не был в такой ярости и не обрушивал на Фэн Жулань столько презрения. Не спасло ее и орудие: прекрасно зная, что дочь не сможет навредить отцу никоим образом, правитель едва не разбил драгоценную цитру о голову Фэн Жулань.
Он чувствовал себя одураченным — и кем? Никчемной слабой младшей дочерью, которая без его слова и глаза поднять боялась! Теперь-то он понял, почему принцесса так держалась за Ду Цзыяна и каким таким образом он остался единственным взрослым наследником, — больше никто не подпал под влияние Фэн Жулань.
У правителя даже впервые сердце зашлось в болезненном спазме, будто его схватили в горсть и сжали, не давая вдохнуть. Потирая грудь, он с тоской подумал, что и на младшую дочь рассчитывал зря.
Все одинаково бездарны: плетут интриги, сами в них запутываясь; не умеют ни скрыть своего присутствия, ни нести ответственности за совершенное…