Ло Чжоу медленно поднял взгляд. В глазах его мерцали огни свечей и странный интерес, с которым дети отрывают крылья беззащитным бабочкам.
Для него столь пристальное внимание сюрпризом не стало: невозможность понять — силки, из которых не выпутаться даже самым опытным противникам.
В один длинный плывущий шаг Мастер приблизился к Фэн Юаню на расстояние прикосновения, крепко обхватил горлышко бутылки и осторожно забрал сосуд.
— Не замечал в вас особой любви к хорошему вину, — отстраненно заметил он и поставил бутылку на стол. — Решили подсластить нежданный визит?
Туда же отправилась и вторая бутылка.
— Конечно, я не посмел бы прийти сюда без важного дела. — Фэн Юань оглядел обширные покои и опустил глаза. — Я не враг вам, Мастер. Наши страны связывает давняя дружба, и я ни на мгновение не забывал об этом.
— Если слишком много врать, то можно запутаться, — доброжелательно заметил Ло Чжоу. — Что за тайны нельзя сообщить при свете дня?
Можно приказать — и лживый принц рассыплется по полу тысячами правдивых слов, только чем глубже запускаешь щупальца, тем отчаяннее сопротивляется человеческий рассудок; в юности Мастер лишился ценного человека, случайно сведя его с ума, и с тех пор старался подтолкнуть, а не сбрасывать с обрыва. Если зайти слишком далеко, то принцу это будет стоить жизни, а господину Ло совершенно не хотелось сейчас вносить разлад в едва устоявшуюся систему правления. Где-то на востоке затерялись следы Юкая, который неизвестно какими знаниями овладел, но определенно вернется с намерениями самыми недобрыми, и хорошо бы Мастеру в это время предъявить обезумевшему юноше настоящих виновников.
— Она приказала мне убить вас.
— Какая неожиданность, — меланхолично заметил министр. — Сколько времени займут ваши попытки? День был трудным, и я предпочел бы разобраться побыстрее и лечь спать.
— Я никогда не посмею…
Мастер оборвал горячечные заверения принца одним взмахом руки.
— Вам так хочется развалить весь мир и собрать заново, — задумчиво заметил он и щелкнул ногтем по горлышку бутылки, выбивая тягучий и низкий звон. — Дети, построившие песчаный город на берегу моря. Ваших знаний недостаточно, помощи отца ждать не приходится, от денег и связей остались лишь воспоминания… Единственный, кем вы пока можете воспользоваться, — я. Но и меня вы хотите убить! Так что же вы станете делать после моей смерти, принц?
Фэн Юань прерывисто вздохнул.
— Моя сестра не всегда ведет себя разумно. Она лишь пытается уничтожить всех, от кого ощущает опасность. Я стараюсь удержать ее от опрометчивых шагов. Я давно наблюдал за вами, Мастер, вы ведь были частым гостем в Сибае. Только никогда не замечали неприметного ребенка, который глаз с вас не сводил…
— Еще бы я замечал каждого, кто за мной наблюдает! — с искренним недоумением заметил господин Ло. — Много ли секретов удалось узнать во время наблюдения?
— Не слишком, — ровно отозвался Фэн Юань. Взгляд его стал спокойнее, и поза — более расслабленной, будто ему больше не хотелось скрываться за образом нервного и неуверенного в собственных словах юнца. — Однако многие старые министры при прошлом императоре бежали в Сибай, и среди них оказалось немало приближенных лиц. Вас помнят еще совсем молодым, Мастер. Только вот никому не удалось разгадать тайну вашего появления на свет.
— Тайну? — переспросил Мастер. Лицо его преисполнилось ехидства. — Мне ли объяснять вам, взрослому мужчине, откуда берутся дети? Нет в этом никакого секрета. Посоветовать пару интересных книг?
— Не ерничайте. — Фэн Юань сморщился и сжал пальцы в кулак. Они едва заметно дрожали, выдавая тревогу. — Юный босоногий бедняк, чудом добравшись до столицы, вдруг занимает место Мастера пыток… А ведь старый император даже столь хлопотные звания раздавал лишь людям полезным, родовитым. За вами же не было никого. Так почему император сделал вас самым осведомленным человеком империи? За какие заслуги? К своим детям — а если их собрать по всем углам, то хватило бы на несколько министерств — он относился безо всякого интереса. Никто из них не заполучил ничего ценного… кроме вас. Выходит, вы не были его сыном. Может, ваши корни тянутся к одной из тех стран, куда вы продавали информацию?
— Продолжайте. — Полюбовавшись собственными пальцами и массивными перстнями, Ло Чжоу протянул руку и легким движением смел бутылку со стола. Сосуд рухнул на пол и со звоном раскололся на несколько частей, плеснув волной темного, густого вина. — Не стану спрашивать, как долго вы придумывали этот бред и скольких впавших в старческое безумие беглых министров опросили. Все это не имеет значения. Но об одном я все-таки хочу спросить.