Потемневшее острие взлетело и уперлось прямо под подбородок окаменевшей Фэн Чань. Перепуганная Фэн Жулань, не зная, как помочь сестре, в отчаянии ударила по струнам.
Нежная мелодия успокоения поплыла по залу, заставляя людей замирать, а сердца их смягчаться. Яркие капли катились по пальцам принцессы, губы ее кривились от боли.
Словно потерянные крошечные щенки, дети рода Фэн отважно кидались на защиту друг друга, но тщетно: мир вокруг был слишком большим и настолько отличался от жизни на островах, что каждая вырытая для других яма становилась ловушкой для них самих.
Старшая сестра часто забывалась в своей неистовой ярости, не помня, что значит страх; принц раздумывал так долго и был столь нерешителен, что это раз за разом приводило к беде; она, Фэн Жулань, никак не могла защитить свою семью…
Все так глупо.
Мелодия коконом окутала двух человек в центре зала. Фэн Чань понемногу приходила в себя, лицо ее стало спокойнее. Юкай же при звуках музыки и вовсе застыл. Вытянутые янтарные глаза блеснули холодным диким огнем. Медленно он повернул голову в сторону играющей принцессы.
Мелодия оборвалась пронзительным звуком, ударившим по ушам. Струны лопались одна за другой с прощальным звоном, а последняя едва не порезала поспешно отстранившейся Фэн Жулань лицо. С ужасом она смотрела на лишившееся голоса и сил орудие; руки ее задрожали, едва не опрокинув стол с цитрой.
Фэн Юань, с тревогой наблюдавший за неудавшейся попыткой убийства, побледнел. По его виску медленно скатилась капля пота.
— Давайте опустим мечи, — медленно и отчетливо проговорил он. — Нет никакой необходимости продолжать бой. Я приношу извинения за свою старшую сестру, она всегда реагирует слишком остро на любую опасность.
Опустив глаза, принц медленно согнулся в поклоне.
Фэн Жулань вытерла кровящие пальцы о складки платья, оставляя уродливые полосы. Несколько мгновений она молча смотрела перед собой, потом медленно, немного неуклюже приблизилась к принцу и рухнула рядом с ним на колени. В ее ушах продолжал звучать пронзительный нечеловеческий плач умирающего духа цитры. Нельзя уничтожить физическое тело инструмента, пока живо его сердце, но Юкай развеял маленького духа, даже не касаясь его хрупкого убежища.
Юкай перевел взгляд на стоявшую перед ним Фэн Чань. Воительница была высокой, и ей пришлось лишь слегка приподнять подбородок, чтобы заглянуть в лицо младшему Дракону. Поза ее не казалась вызывающей, но и страха в глазах не было.
— Я была несдержанна, — без капли раскаяния подтвердила она. — Но должна была попытаться тебя убить.
В голове Юкая раздавался невыносимый, раздражающий вой. Глаза его медленно наливались кровью.
Добровольно служившая ему Ши Янмей окружила тело непроницаемым щитом, оберегая от ран; это не было способностью оружия или его просьбой. Похоже, дух меча решил оберегать хозяина по собственной воле. Но когда призрак хромоногой женщины выскользнул из меча, даруя защиту, орудием завладел другой дух.
Руки Юкая начинали подрагивать. Безумная Безликая была куда сильнее госпожи Ши, но она так долго меняла тела, что не имела никакого физического воплощения. Даже силуэт ее не мог проявиться в воздухе — она оставалась только голосом в голове и тяжелой, давящей изнутри мощью. Мощью отчаяния, боли и ненависти.
Можно сколько угодно долго противостоять внешнему врагу, но никак не унять того врага, что поселился прямо в голове и просочился в каждое воспоминание.
— Забери ее, — шептала Безликая, и вокруг словно скапливалась тьма; только лицо Фэн Чань оставалось в крошечном пятнышке света. — Перережь ей горло. Забери ее!
Серебристая пелена вокруг мерцала и двигалась, будто второй дух ощущал опасность. Только вот вокруг по-прежнему были враги, и добровольного своего поста госпожа Ши не бросила.
Не в силах больше сдерживаться, Юкай крепче сжал рукоять меча. Хриплый голос его раскатился по залу, как вороний грай:
— Убирайся! Пошла… вон!
Стоило ему потерять над собой контроль, как разум охватила бушующая волна. Лицо младшего Дракона, смотревшего довольно равнодушно, внезапно исказилось. Сцепив зубы в приступе сильнейшей боли, он отвел меч в сторону, оставив на шее Фэн Чань длинную царапину, и закричал дико и сорванно.
Воительница от неожиданности отшатнулась, оступилась на обломках своего меча и тяжело осела на пол; Юкай, столь же внезапно успокоившись, мерно поднял клинок. Теперь он казался равнодушным палачом.
У Фэн Чань не было возможности увернуться. Встречая смерть, она закрыла глаза.
Однако удара не последовало. Услышав странные звуки, девушка снова осторожно приоткрыла глаза, готовая увидеть образ летящей на нее черной смерти, и застыла в недоумении.