Закончив речь, Мастер подмигнул окаменевшей Фэн Жулань, дружески потрепал Фэн Юаня по плечу и крепко сжал его ладони; между пальцев, порезанных острыми осколками нефрита, проступила кровь.
Лицо Фэн Жунхе потемнело.
— Кстати, ваш отец знает, что вы плетете против него заговор? — с воодушевлением уточнил Ло Чжоу у невесты и прикрыл рот веером. Лукавые глаза смеялись. — Ох, как неудобно вышло, нужно было говорить тише… А о том, как вы свели с ума Ду Цзыяна при помощи запретной техники, отец тоже не знает, верно? Ведь вы — достойная дочь своего отца, в вас-то он точно не разочаруется!
— Пытаетесь нас рассорить? — с улыбкой спросил Фэн Юань и разжал руку. Осколки нефрита, запятнанные кровью, посыпались на пол с тихим звоном.
— Рассорить? — Господин Ло ухмыльнулся, и эта кривая улыбка оказалась вдруг далеко не такой нежной и приятной, какой ее привыкли видеть. — Стоит открыть вам правду, и ваша семья пойдет ко дну… К чему мне вас ссорить? Мы собрались здесь, чтобы соединить узами императора и принцессу Сибая, а не ради сплетен и дрязг.
Я восхищаюсь правителем Сибая, как никем другим: жадность ваша так велика, что вы выдали бы дочь даже за предмет мебели или, предположим, нефритовую куклу, если это впоследствии принесет вам земли Лойцзы.
— Хватит! Замолчи! — Пронзительный крик Фэн Жулань заставил вздрогнуть всех находящихся в зале, и даже плакальщицы на секунду затихли. Руки принцессы дрожали, но она шагнула к Мастеру с таким видом, будто готова была испепелить его на месте.
Тот с жалостью посмотрел на принцессу и приподнял бровь.
— Не стоит так кричать, — дружелюбно проговорил он. — Если будете себя плохо вести, я при встрече с одним недоброго нрава юношей совершенно случайно могу упомянуть, чьи прелестные ручки устроили нападение и нанесли непоправимый вред его наставнику, а еще свели с ума его единственного родного человека. Вам ведь есть где прятаться в случае необходимости? Потому что ни от Сибая, ни от Лойцзы камня на камне не останется.
Фэн Жунхе не глядя протянул руку к старшей дочери:
— Дай меч, я его прирежу.
— И как же вы без меня собираетесь приводить империю в порядок? — брезгливо уточнил Мастер. — Больше вам надеяться не на кого, все разбежались. Только мне хватит знаний и сил разобраться во всем этом бардаке. Это не я вас уговаривать должен, а вы меня, однако я человек незлопамятный и первым делаю шаг навстречу…
Оглянувшись на молчащую Ду Цзылу, господин Ло сложил веер и изящно постучал себя по лбу.
— Совсем из головы вылетело. Вы оказались в таком беспомощном положении, что некому даже указать на ваши ошибки; к счастью, я прибыл вовремя. Вы даже не ознакомились со сводом законов Лойцзы, верно? Видите ли, по нашим законам Фэн Жулань станет императрицей не после заключения брака, к которому вы так стремитесь, а после того, как император самолично возведет ее на трон и коронует, находясь в добром здравии и рассудке. Императрицей может стать и наложница, если на то будет воля императора, и вовсе никто… До тех пор же вся полнота власти находится у Ду Цзылу. Да и с наследником выйдет досадно — пока ребенок не будет признан отцом, он останется незаконнорожденным. Если вы по-прежнему пытаетесь забрать империю под свой контроль, соблюдая правила, то я прослежу за законностью ваших действий; если же вы решите действовать силой…
Глаза Мастера прищурились, а на лице застыло выражение величайшей брезгливости.
— Ваших сил не хватит, чтобы удержать даже дворец. Либо вы соглашаетесь на мои условия — поверьте, я не собираюсь требовать от вас бросить все, ни я, ни Ду Цзылу не собираемся отбирать у вас трон, — либо ваша семья попадет в крайне плачевное положение вместе с Сибаем. Уверен, вы примете верное решение.
Коротко поклонившись, господин Ло с примерным видом занял место у стены, более никак не вмешиваясь в ход свадебной церемонии.
Музыканты давно опустили инструменты, не надеясь заглушить пение плакальщиц; Ду Цзылу держалась рядом с Мастером, не говоря ни слова.
Фэн Жулань дрожала крупной дрожью, не решаясь поднять глаза на отца. Фэн Чань кривила губы, глядя на правителя Сибая сосредоточенно и отстраненно; сам государь мрачно смотрел на господина Ло.
Фэн Юань наблюдал за происходящим с прежним равнодушием, словно все это никак его не касалось. Не замеченная никем Ильшат устроилась на подлокотнике трона и, что-то ласково приговаривая, скармливала равнодушному императору виноградины.
