— Сам же сказал, что мир непознаваем, с точки зрения наших возможностей, — дал я достойный ответ.
— Еще Андрей говорит так: «и мир в целом, и человек как часть мира является тайной, загадкой, и не может быть до конца понят и изучен человеком».
Алина процитировала брата дословно, думаю так. Больше никто из нас не может так витиевато излагать.
— А где их там искать, он не говорил?
— Сказал только одно, Олег: «Когда станете у порта, и дадите сигнал, они сами вас найдут». Где-то так.
На следующий день мы все устали от жары и отупели от монотонности. Эхолот показывает то стаи рыб, может быть тунцов, то дно.
— «Тиморское море», — сказал мне брат, когда подошел посмотреть на показания приборов.
Акулы по-прежнему идут за судном, не приближаясь. Ожидают чего-то. На леерах ограждения вывешены наши вещи, потому что все дружно решили устроить стирку перед конечной точкой путешествия. Это подсознательное у людей — готовиться к последнему бою, к приезду гостей, к окончанию пути.
Когда сдал вахту Алине, спустился по трапу к корме, чтобы быстро подобрать несколько мелких рыб, и быстро поднялся назад.
— Летучая рыбка, — заявила девочка, рассматривая у меня в ладони вытянутую форму, сверкающими на солнце радужными чешуйками, и с крыльями.
В три часа после полудня над головой на большой высоте пролетел белый альбатрос, по направлению к австралийскому берегу.
— Ни разу не видели китов, — высказал я Алине свое замечание.
— Так касатки вроде относятся к китам?
— Да, но я не таких китов имею в виду, а с водяной струей фонтаном…
Так незаметно прошел день, тент перестал закрывать от лучей солнца, но оно перестало обжигать даже загорелую кожу. Сразу стало легче дышать, но на ужин мы собрались в прохладной кают-компании внутри яхты.
Тропическая ночь наступила быстро, и теперь яхта шла в полной темноте вокруг. Только небо с крупными звездами над головой. Брат с Алиной наносили наши координаты весь день, поэтому мы корректировали курс так, чтобы подойти и стать на ночлег прямо перед городом.
Через час хода радар подал голос, и мы втроем стали наблюдать за очертаниями берега на приборе, до которого еще идти семьдесят километров. Но спешить сегодня уже некуда, поэтому еще сбавили ход и наблюдали, развлекая себя беседами. Помимо суши впереди на обзоре радара появилась и линия берега слева.
— Остров, называется Батерст, — пояснил брат.
Наконец, до берега осталось всего двадцать два километра, и брат послал меня на нос.
— Здесь каменистое дно и мелко! — Андрей опасается, что якорь не сможет зацепиться, и слабый попутный ветер вынесет нас на берег.
Глава 12
Спасательная операция
Постояли немного, послушали окружающее пространство. Посмотрели, как в свете стояночных огней у поверхности ходят мелкие рыбы, и отправились спать, кроме вахтенного.
Утро солнечное и тихое. Вдали коричневая полоска берега, выше зелень деревьев, над ними силуэты высоких домов, почти на грани видимости. Я в первый раз вижу Австралию.
Подошел брат с биноклем, стал медленно осматривать берег.
— На первый взгляд ничего особенного, давай подойдем к берегу, но сначала позавтракаем. Алина скоро позовет.
Сразу после легкого завтрака разошлись по местам. Я на нос яхты, ребята в рубку. Теперь на мне пояс с оружием, легкие брюки, кроссовки, рубашка с длинным рукавом. Головной убор пока не надеваю.
Брат медленно повел судно вперед, прямо в небольшой залив по курсу. Когда до берега осталось метров сто пятьдесят, он остановил яхту и подал знак. Якорная цепь зашуршала звеньями и ушла на дно. Здесь слабый ветер, который дует в сторону берега, и в чистейшей воде отчетливо видно каменистое дно, с качающимися островками водорослей и чистыми местами. Над берегом взлетели белые чайки и стали кружиться недалеко от судна, словно делая разведку.
Прибыли. Осталось самое простое — найти девушек. Если они есть, разумеется. Попробую стрельнуть из своего «винтореза», у него самый громкий звук. Сигнальный костер мы не можем развести на судне.
— Бах! — Бах! — делаю два выстрела, один за другим, отойдя подальше на корму от рубки. Брат с Алиной «пытают» УКВ-рацию на 16 канале.
Однако ждать долго совсем не пришлось. Рация «зашипела», и мы услышали юный женский голос:
— Runner! See you! Ne nado tratit patrony, оver…[1]