Заговорил Ивченко:
- Друзья! Я хотел бы ошибиться, но мне кажется, что нас ожидают незаслуженные большие неприятности... Однако, не будем отчаиваться! Если бы и пришлось пострадать, - то за великое дело... Мы не первые и не последние, Христос был первым... - продолжает ходить по комнате.
Рудольф обернулся. Посмотрел на него глубокими глазами, - в них нет тревоги, но какая-то, озаряющая лицо, мысль.
Снова пишет.
Вдруг, около двора послышался шум. Человек двадцать вооруженных партизан подъехали на лошадях. Въехали во двор.
В комнату вскакивает главный из них и еще двое. Сует часовому бумажку, скороговоркой почти кричит:
- Приказ! Этих в расход...
- Выходи! - пронзительно кричит к миссионерам. Все поелушно выходят.
Ввели их в большой сарай. Тихо заговорил Рудольф:
- Милые друзья! Последуем примеру перваго христианскаго мученика... Помолимся Богу истины... Не обижайтееь на меня. Я был старшим между вамя. Но я не виновен... Не пойму, почему, но нам нужно пострадать. Мы в руках людей, которым человеческая жизнь не дорога, которые не понимают любви... Мы были верными Христу... Благодарю за дружбу, за помощь... Мы увидимся в вечности. Господь с нами... Утешит у Себя. До свидания, мои близкие...
Рыдания и горячие молитвы обогревают холодный воздух в сарае...
Роза склонилась над Библией. Руфь, стоя на коленях, держит Евангелие в руках. Ея глаза подняты к небу, падают янтарные слезы. Глаза светятся неземным миром, побеждающим смерть.
Рядом с Розой на коленях Ивченко. Он положил свою руку на ее голову, точно благословляет меньную сестру на великий подвиг...
Солдаты смутилиеь. Некоторые потрясены. Но "приказ" парализует чувства человечности. Старший выкрикивает команду - стрелять.
Расстроенный залп. Бще.
Кто-то вскрикнул.
Третий залп.
В сарае тихо. Умолкли ревностные свидетели Христовы.
Небо на западе красное-красное... Солнце спряталось. Улица притаилась. Эхо безумных выстрелов ветер разнес далеко вокруг, по встревоженным, обагренным кровью степям Украины.