- Хватит! - вскричал хриплый голос. - Я буду говорить!
- Твое имя, - настойчиво потребовала Польгара.
- Я - Зандрамас.
- Так. Чего ты пытаешься этим добиться? Сенедра зловеще усмехнулась.
- Я уже похитила ее ребенка, Польгара, ее сердце. Теперь я заберу ее разум. Если бы я захотела, могла бы без труда убить ее, но мертвую королеву можно похоронить, а могилу ее - позабыть. А сумасшедшая доставит вам немало хлопот и отвлечет от поисков Сардиона.
- Я могу прогнать тебя щелчком пальцев, Зандрамас.
- А я могу тут же вернуться.
Ледяная улыбка заиграла на губах Польгары.
- А ты далеко не так умна, как я думала, - сказала она. - Полагаешь, я лишь для развлечения добивалась, чтобы ты произнесла свое имя? Разве ты не знаешь, какую власть над тобой мне это дало? Власть имени - самая главная. Теперь я могу изгнать тебя из сознания Сенедры. Я могу еще очень многое. Например, я знаю, что ты сейчас в Ашабе и как жалкое привидение бродишь среди летучих мышей по развалинам дома Торака.
Удивленный возглас эхом наполнил комнату.
- Я бы тебе еще кое-что сказала, Зандрамас, но мне это уже начинает докучать.
Она встала, по-прежнему держа руки на голове Сенедры. Белая прядь на лбу излучала яркое сияние. Легкий шепот перешел в оглушительный рев.
- А теперь сгинь! - приказала она.
Сенедра застонала, ее лицо исказилось мукой. Ледяной зловещий ветер с воем пронесся по комнате, задувая огонь свечей и мерцающих светильников, - комната погрузилась в сумрак.
- Сгинь! - повторила Польгара.
Губы Сенедры исторгли мучительный вопль, который как бы отделился от тела и теперь исходил, казалось, из пустого пространства над кроватью. Свечи и светильники окончательно погасли. Вопль пронесся по комнате, постепенно стал затихать, пока наконец не превратился в едва уловимый шорох, доносящийся неизвестно откуда.
- Зандрамас сгинула? - спросил Гарион дрожащим голосом.
- Да, - спокойно прозвучал из темноты ответ Польгары.
- Что мы скажем Сенедре? Я имею в виду, когда она проснется?
- Она ни о чем не вспомнит. Придумайте что-нибудь. Зажги свет, дорогой.
Пытаясь нащупать свечу, Гарион задел ее рукавом и, прежде чем она упала на пол, проворно подхватил. Он был горд своей ловкостью.
- Не играй с ней, Гарион, просто зажги.
Ее голос прозвучал так буднично, что он засмеялся, поэтому волна энергии, которую он послал, чтобы зажечь свечу, получилась неровной. Золотое пламя, вспыхнувшее на фитиле, в ответ безмолвно и весело засмеялось.
Польгара взглянула на веселящуюся свечу и прикрыла глаза.
- Эх, Гарион, - вздохнула она с упреком.
Он прошел по комнате, зажигая свечи и раздувая светильники. Все они горели ровно и спокойно, лишь пламя первой зажженной свечи продолжало танцевать и подпрыгивать в жизнерадостном ликовании.
Польгара повернулась к закутанной в капюшон далазийской знахарке.
- У вас на редкость хорошее чутье, Андель, - сказала она. - Такие вещи трудно распознать, если вы точно не знаете, что ищете.
- Это не моя заслуга, госпожа Польгара, - ответила Андель. - Я получила указание о причине болезни ее величества.
- От Цирадис? Андель кивнула.
- Все умы нашего народа объединены ее разумом, потому что мы не более чем орудия для выполнения той задачи, которая возложена на нее. Забота о здоровье королевы побудила ее вмешаться. - Андель замялась. - Святая пророчица попросила меня также поговорить о том, чтобы вы заступились перед вашим мужем за Тофа. Его гнев доставляет вашему смиренному проводнику невыразимые страдания. А его боль - это и ее боль. То, что произошло в Веркате, должно было произойти иначе встреча Дитя Света и Дитя Тьмы отодвинулась бы еще на века.
Польгара кивнула.
- Я предполагала что-то в этом роде. Передайте ей, что я поговорю с Дарником по поводу Тофа. Андель с благодарностью поклонилась.
- Гарион, - прошептала Сенедра сквозь дремоту, - где мы?
Он тут же повернулся к ней.
- С тобой все в порядке? - спросил он, взяв ее за руку.
- М-м-м, - пробормотала она. - Мне просто очень хочется спать. Что случилось и где мы?
- Мы в Рэк-Хагге. - Он бросил быстрый взгляд на Польгару, затем снова повернулся к постели. - У тебя был всего лишь легкий обморок, - произнес он преувеличенно небрежным тоном. - Как ты себя чувствуешь?
- Все в порядке, мой дорогой, но сейчас мне бы хотелось поспать. - И глаза ее закрылись. Затем она снова приоткрыла их и произнесла сонным голосом: Гарион, что такое со свечой?
Он нежно поцеловал ее в щеку.
- Об этом не волнуйся, дорогая, - сказал он ей, но она уже спала крепким спокойным сном.
Было далеко за полночь, когда Гариона разбудил легкий стук в дверь.
- Кто там? - спросил он, садясь в постели.
- Посланник императора, ваше величество, - ответил голос за дверью. - Он дал мне поручение просить вас оказать любезность и составить ему компанию.
- Сейчас? Посреди ночи?
- Таково поручение императора, ваше величество.
- Хорошо, - сказал Гарион, откидывая одеяло и спустив ноги, - его ступни ощутили холодный пол. - Подождите минутку, я должен одеться.
- Конечно, ваше величество.
Бормоча себе под нос, Гарион стал натягивать одежду в тусклом свете горевшего в углу светильника. Одевшись, он плеснул в лицо холодной воды и провел пятерней по волосам, пытаясь более или менее привести их в порядок. Уже собираясь уходить, он вспомнил про свой меч и, просунув голову и руку в ремень, привязанный к ножнам, подвинул железную рукоять к левому боку. Затем открыл дверь.
- Все в порядке, - сказал он посланнику, - пошли.
В кабинете Каль Закета стояли полки с книгами, несколько обтянутых кожей стульев, большой полированный стол. В очаге потрескивали торящие поленья. Император, все еще одетый в простую полотняную мантию, сидел за столом и при свете масляной лампы перебирал кучку пергаментных рукописей.
- Вы хотели меня видеть, Закет? - спросил Гарион, войдя в комнату.
- Ах да, Бельгарион, - сказал Закет, откладывая пергаменты. - Хорошо, что вы пришли. Насколько я понимаю, ваша жена поправляется.
Гарион кивнул.
- Спасибо, что прислали Андель. Она нам очень помогла.
- Рад был помочь, Бельгарион. - Закет протянул руку к лампе и прикрутил фитиль - в углах комнаты стало темно. - Я подумал: не побеседовать ли нам немного, - сказал он.