— Опа! — сказал я, когда посадил девочку себе на колени, потом обнял. При этом украдкой взглянул на ифрит, что мирным фиолетовым пятном пульсировал в кусочке бумаги. Это был Ифрит Невероятной Любви к Своей Семье. И самое удивительное, таких мне никогда не встречалось. Ни разу в жизни я не видел подобного ифрита. Нет, другие, что зародились из любви к другим людям, я находил не раз. Но этот… Этот был основан на эмоции, которую испытывали ко мне, когда делали лисичку. И я даже представить не мог, какие у этого ифрита могут оказаться свойства. Кажется... я смогу сделать из него что-то особенное. Что-то... что-то живое.
— Нин? — я поднял глаза, — ты помогала Кате его сложить?
— Совсем чуть-чуть, — шепнула Нина.
— Я почти все сделала сама, — положив голову на мое плечо, проговорила девочка.
— Ты умничка, Катя, но я вижу, что вы обе старались, когда делали это оригами. Это невероятно важно и ценно для меня.
— Правда? — радостно пискнула Катя.
— Правда. Более ценного подарка я не получал.
Нина смотрела с умилением. Спустя мгновение, она даже расчувствовалась, прижала руки к губам. Ее глаза заблестели.
— Знаешь, Кать, — я отстранил девочку, — твоя лисичка будет помогать мне в моих делах.
— Помогать?
— Да, — я с улыбкой кивнул, — я буду брать ее с собой, и возможно, когда-нибудь, она поможет мне свернуть горы.
— Ее зовут Фырчик, — девочка показала свои белые молочные зубки.
— Фырчик? — хохотнул я, — так она мальчик?
— Нет. Девочка.
— Но Фырчик звучит как имя для мальчика.
— Нет, — Катя надула щечки, — Фырчик это девочка.
— Как скажешь, — улыбнулся я и тронул кончик ее носа, — значит, Фырчик будет мне помощницей в моих делах. Спасибо вам, девочки.
— Прошу прощения, госпожа, — улыбнулся я, — но мне тоже назначено на это время.
— Правда? — Девушка удивленно раскрыла глаза, — но я сама, лично просила мою помощницу записать меня на четырнадцать тридцать к нотариусу.
— А мне сказали, что это время свободно, — пожал плечами я.
Контора сословного нотариуса нашего округа располагалась прямо в ее поместье в нашем же спальном районе. Не слишком большое, но аккуратное, явно перестроенное из неоклассики во что-то более современное, оно делилось на две зоны.
Большая часть первого этажа, а также второй и третий занимали жилые помещения. Там жила нотариус — зрелая женщина и ее, как я понял, многочисленные дочери. Молодые девушки бегали у нотариуса в помощницах.
Боковая часть дома смотрела прямо на муниципальный тротуар и проезжую часть. Тут была дверь с большой черной табличкой, гласящей “Сословный нотариус Циткенд Наталия Вячеславовна”.
Именно тут, в широкой комнате ожидания с красивым, красным паркетным полом и стенами, отделанными деревом, я встретился с этой девушкой. По широким окнам постукивал мелкий осенний дождик. По небу плыли серые, бугристые тучи.
Я сидел в богатом и удобном кожаном кресле. Смотря на девушку, мял в руках какой-то журнал, который почитывал, перед тем, как мы с ней заговорили друг с другом.
— Позвольте мне разобраться, — я кинул журнал на столик, встал, — уверен, ни моей, ни вашей вины тут нет. Скорее всего, организационная ошибка секретаря.
Так как я был хоть и в частной конторе, но все же находящейся под эгидой короны, я явился в привычной для местных дворян черной форме.
Девушка же, невысока и стройна, была в серебре. Немного неестественного цвета светлая кожа говорила о том, что она не так много времени проводит на солнце. Золотистые волосы были убраны в компактную прическу. Поверх нее девушка носила милую, жемчужного цвета шляпку.
Одетая в такого же цвета пальто с воротником из полярного песца, она сидела на кресле, напряженно подалась вперед. Ее большие голубые глаза как-то с надеждой смотрели на меня. Тонкие бледно-розовые губы были сжаты.
Я вновь бросил взгляд на девушку, потом на ее многочисленную прислугу женского пола. Девчонки, одетые в простые платья и короткие осенние куртки стояли у входной двери. Компанию им составил высокий и плечистый мужик. По всей видимости, охранник.
— Ой, все верно, — кивнула одна из секретарей, когда я вошел в их просторный кабинет и сообщил о том, что с записью произошла ошибка, — видимо, Зиночка ошиблась. У нас столько работы, столько работы. Не обращайте внимания. Вы были записаны первым, молодой человек.
— Понял, — кивнул я и выглянул в коридор, — простите, госпожа, — я посмотрел на девушку, — если вы торопитесь, я с радостью уступлю вам свое место и пойду следующим.
— Правда? — девушка мило улыбнулась. Ее красивое лицо посветлело, хотя казалось, куда ж еще светлее? — я буду рада! Я и правда тороплюсь! Но мне недолго. Батюшка умер и мне нужно заявить на наследство.
— Соболезную, — я вышел в коридор, показал ей на открытую дверь, — проходите.
— Благодарю вас, — было пошла она, но ее смарт внезапно зазвонил, — да? — ответила она, — нет. У нотариуса. Да. Да? Что за разговор? Хорошо. Секунду, — девушка оторвала трубку от ушка, прикрыла динамик ладошкой, — это брат звонит. У него ко мне срочный разговор не приемлющий посторонних ушей, — мило засмеялась она, — поэтому, я поговорю с ним в укромном месте, а вы, прошу, идите.
— Хорошо, — я сдержанно поклонился, — как скажете, госпожа.
Девушка обаятельно посмотрела на меня. Поклонилась немного глубже, чем это было принято. Потом защелкала высокими каблучками на выход. Прислуга и охранник последовали за ней.
— Роман Евгеньевич Селихов, — нотариус, маленькая и сухенькая женщина лет пятидесяти смотрела на меня несколько сонным взглядом. Ее прическа представляла собой забавные светлые завитушки, отчего она немного походила на овечку, — из детей боярских, отступник. Наследуете титул главы рода, со всем родовыми правами и обязанностями. Два кафе и родовой особняк.
— Одно кафе, — пожал я плечами, — и два земельных участка.
— Что? — удивилась нотариус, — у меня написано другое.
Нотариус восседала за большим и шикарным офисным столом из красного полированного дерева. Я разместился за приставным столиком, в удобном кресле. В ее широком и светлом офисе было много цветов и вообще растений. Через большие окна внутрь, на многочисленные горшки, стоящие на полу, подставках, висящие на стенах, падал отфильтрованный тучами серый свет.
— С последней нашей с вами встречи, — я пожал плечами, — многое изменилось.
— Что же?
— Несколько раз меня пытались убить. Кафе “Чайка” сгорело и теперь там пепелище. Ну а мой дом разнесли артиллерийским заклинанием. И теперь там пустырь.
— Что? — выпучила нотариус глаза, через большие очки они стали выглядеть еще более огромными, — артиллерийская магия в городе? Я слышала, что это был взрыв газа.
— Это ложь. У кого в городе вообще взрывался газ?
— Только… у вас.
— Это был не газ. КрасМ хорошо делает свою работу. Но не будем об этом. Прошу вас, просто выдайте мне наследство.
— Ох, секунду, — нотариус перевела взгляд сонных, водянистых глаз на экран ноутбука. Пощелкала по трекпаду, — ах да. Реестр обновлен. Разрушенное имущество сняли с учета. Да. У вас земля и кафе. Все документы подготовлены. Осталась единственная формальность.
— Слушаю.
— Предъявите ваш дворянский орден. Нам нужно сделать цифровой рескрипт герба, чтобы подтвердить ваш статус и право владеть собственностью.
Я задумчиво хмыкнул, закатил руках черного кителя.
— Вот, — показал женщине перечеркнутую корону, — это все, что есть. Мой орден погиб во взорванном доме. Это сойдет?
— Нет, — нотариус оживилась, нахмурилась, — нужен именно орден. Это единственное прямое доказательство вашего дворянского статуса.
— Отступниками, — я сделал кислую мину, — бывают простолюдины?
— Нет, — словно бы не уловив иронии, совершенно серьезно ответила нотариус, — только дворяне. Но нам нужно прямое доказательство.