– Убийца? Нет, он вон там. – Карс махнул рукой и пошел вперед. Дрейк последовал за ним, озираясь вокруг. Ничего подозрительного не было видно, и мало было мест, где можно было бы спрятать человека – или тело.
Ужасная мысль пришла Дрейку в голову, когда он увидел Нерона, гигантского льва-убийцу, играющего с обглоданной белой костью, к которой все еще прилипали кусочки хряща. Но спутник успокоил его.
– Мы кормим львов кониной, – сухо сообщил он, проследив за взглядом Дрейка. – А для детенышей есть молоко, пока они не станут достаточно взрослыми для мяса.
Дрейк осмотрел клетку Нерона. В отличие от других, она была разделена на две части перегородкой из железных прутьев. В одной половине вышагивал огромный лев, он пристально посмотрел на двух мужчин и яростно взревел. Другая половина клетки была пуста.
Карс тронул Дрейка за руку.
– Идемте, покажу львят.
Карлик безбоязненно взял на руки мяукающего и царапающегося львенка и поднес к его пасти бутылочку с молоком. Почти сразу детеныш успокоился и стал жадно сосать из бутыли, разбрызгивая белые капли на морду.
Карс казался безобидным, и внешне не вызывал никаких подозрений. Дрейк ощутил, что все больше и больше теряется. Если Петри действительно был где-то на львиной ферме, то был хорошо спрятан. Дрейк так и не решил, что же делать, а экскурсия уже закончилась. Карс провел гостя в кабинет.
Карлик снял пиджак Дрейка с вешалки. Внезапно его крошечная рука быстро нырнула в карман пиджака и выхватила оттуда бумажный листок.
Прежде чем Дрейк успел пошевелиться, Карс развернул бумагу и быстро просмотрел ее.
Дрейк рявкнул:
– Черт возьми, что это значит? – Он шагнул вперед с вытянутой рукой – и замер на месте, как вкопанный. В руке карлика уже был пистолет, который Карс выхватил из кобуры и пистолет вполне недвусмысленно был направлен в живот Дрейка.
– Ну-ну! – предостерег Карс. – Знаете, я часто слышал, что люди спокойно смотрят в дуло, направленное им в лицо, но пасуют, когда им целят в живот. Забавно, не правда ли?
– Послушай! – зарычал Дрейк. – Ты не думай, что это сойдет тебе с рук. Что это за бумага? – Но он уже сообразил сам. Это сообщение. От Петри!
Карс усмехнулся.
– Просто любовное письмо одного из львов. Они всегда пытаются тайком передать записки. Пожалуйста, повернитесь и возвращайтесь во двор. Или я проделаю дыру у вас в кишках.
МИЗИНЕЦ ужаса прочертил леденящую траекторию по спине Дрейка. За тихими словами маленького человечка он ощутил смертельную угрозу. Темные глаза карлика горели жаждой крови, резко контрастируя с детской невинностью розовощекого лица.
Дрейк молча повернулся и пошел обратно. У клетки с Нероном Карс остановил его. Он стал отпирать замок.
– Боже милостивый! – ахнул Дрейк. – Ты что, приятель, собираешься…
– Скормить вас льву? Не сейчас. У меня есть более, скажем так, интересный план. Прошу вас, заходите.
Карс открыл зарешеченную дверь. Дрейк, под угрозой оружия вошел внутрь клетки. Он сделал это беспрепятственно, потому что эта часть клетки пустовала. Нерон беспокойно расхаживал по своей половине клетки, зарешеченная перегородка удерживала его на безопасном расстоянии.
Хрустнула солома под ногами Дрейка. Карс запер дверь и отступил.
– Нет, пока я не отдам вас на съедение Нерону. Однако обратите внимание на перегородки, отделяющие вас от Нерона. Они подвижны и могут опускаться вниз, в пол. Здесь встроен часовой механизм, на изготовление которого мне потребовалось некоторое время. Он опускает в определенные часы решетку и устраняет это препятствие на пути голодного Нерона. А его уже какое-то время не кормили.
За решеткой расхаживал лев, с шумным сопением обнюхивая солому. Спина у Дрейка вспотела.
– Я не скажу вам, когда будут опущены решетки, – продолжил карлик с улыбкой. – Это было бы слишком просто. Нет. Вы будете ждать, не зная, когда умрете, – и я не думаю, что ожидание будет для вас приятным.
– Вообще, это любопытный момент, – добавил он очень серьезно. – Приговоренные к смерти люди – даже прожженые, отчаянные головорезы – часто впадают в истерику, если почему-то их казнь откладывается. Я помню один случай: человек ждал, когда его повесят, и уже стоял на эшафоте, когда по какой-то причине люк не смог открыться.
Петля уже была на шее осужденного. До этого, в течение нескольких месяцев, он ни в чем не раскаивался и не признавался, разве что проклинал священника, который его навещал.
Он сломался в этот момент, потому что люк нельзя было открыть сразу же. В истерике он умолял, чтобы его убили. Он мог мужественно ождать неминуемую смерть, но не смог вынести ожидания в неведении о том, когда именно он умрет.