Диллон улыбнулся своей кормилице.
— Разве Милдри еще не чувствует разницу между днем и ночью, дорогая Носс? — спросил он и нежно дотронулся пальцем до рыжеватой головки малышки. — Она такая хорошенькая. Когда-нибудь станет красавицей. Вы с Лиамом получите за нее хороший выкуп, когда выдадите замуж.
Носс слабо улыбнулась и ответила:
— Она еще и очень упряма. У этой моей долгожданной дочки нрав почти как у мальчиков.
— Я нигде не могу найти мою мать, — сказал Диллон, стараясь, чтобы слова звучали легко, словно речь идет о чем-то незначительном, а сам в это время думал: «Пожалуйста, пусть Носс скажет, что знает, где мама. Пусть то, что было ночью, окажется только странным сном».
— Разве она не вышла, как всегда, посмотреть на восход солнца? — спросила Носс.
— Когда я проснулся, ее не было в комнате. Я пошел на холм, и там ее тоже не было. Я не видел ее с тех пор, как мы вчера легли спать.
Это была не совсем правда, но он не мог поверить, что виденное им было правдой.
— Так, значит, она где-то близко, — ответила Носс. — Может быть, села на Даграса и полетела к Рендору.
— Но она ни о чем таком не говорила! — настаивал Диллон. — Если бы она собиралась улететь куда-то, она сказала бы об этом нам.
— Значит, она никуда не улетала! — ответила Носс и переключила внимание на Милдри, которая захныкала, требуя, чтобы мать покормила ее грудью.
Диллон ушел из кухни и отправился на тот луг, где, как он знал, должен был находиться Даграс вместе со своей кобылой Сакари и их жеребенком, которого звали Фероз. Дойдя до лугового пастбища, он сразу увидел жеребца своей матери. Мальчик пожелал скакуну и его семье доброго утра, сделал это очень вежливо, потому что хорошие манеры очень много значат для лошадей. Потом он сказал большому жеребцу, что нигде не может найти свою мать.
— Садись мне на спину, молодой Диллон. Будем искать ее вместе, — сказал ему Даграс.
Диллон ухватился рукой за гриву коня — она была кремового цвета — и запрыгнул ему на спину. Они вместе начали осматривать окрестности. Даграсу не было необходимости раскрывать огромные белые крылья: пешком Лара не могла уйти далеко. Но, потратив немало времени, они не нашли ее следов. И тогда Даграс все же взлетел, однако с высоты они также ее не обнаружили. Так они искали много часов.
«Мне надо было бы сказать Лиаму и Носс о том, что я видел, — подумал Диллон. — Но они, хотя и долго пробыли рядом с моей матерью, вряд ли поверили бы мне. Сказали бы, что я ребенок и у меня разыгралось воображение. Мне нужно поговорить с принцем Калигом».
— Что с тобой? — спросил Даграс.
— Ничего. Меня просто беспокоит то, что мы не можем найти маму.
— Что-то случилось, — признал крылатый конь. — Этой ночью все лошади на лугу вдруг неестественно забеспокоились, правда недолго.
— По-моему, мы должны полететь за доминусом, — сказал Диллон.
— Может быть, ты и прав. Но мы гости фиакров, и принимать решение об этом должны они. Вернемся и посмотрим, не возвратилась ли твоя мать домой.
Они вернулись на луг. Там Даграс спустил Диллона со своей спины и посмотрел, как мальчик побежал к дому Лиама.
Разыскав своего воспитателя, мальчик спросил, не вернулась ли Лара.
— Я и не знал, что она пропала, — с изумлением и ужасом ответил Лиам.
— Разве Носс ничего не сказала тебе? Я говорил с ней сегодня рано утром.
— Я сегодня видел Носс только мельком, — признался Лиам. — Мы готовимся к Собиранию, у нас много дел. Твоя помощь могла бы мне понадобиться, Диллон.
— Мы с Даграсом весь день искали мою мать! — стал защищаться мальчик.
В зал вошла Носс.
— Где Лара?! — крикнул ей Лиам.
Увидев рядом с мужем Диллона, Носс покраснела и ответила:
— Я сегодня ее не видела, потому что была очень занята с Милдри. Ты еще не нашел ее, Диллон?
— Мы с Даграсом осмотрели местность на много миль вокруг и даже взлетали в небо, но так и не нашли никаких ее следов. Лиам, я думаю, мне следует сесть на Даграса, поскакать в замок доминуса и сообщить ему, что моя мать пропала. Ночью небо будет достаточно светлым, а если я отправлюсь сейчас, еще до заката проделаю половину пути.
— Не нужно тревожить твоего отчима! — резко заявила Носс. — Она могла отправиться в замок по какому-нибудь делу. Я уверена, что исчезновению твоей матери существует разумное объяснение. Она может путешествовать и без Даграса. Она могла отправиться к твоей бабушке в лес или к принцам-теням. Твоя мать никому не обязана давать отчет в своих поступках, Диллон.
— Если бы она куда-то собралась, она бы сказала об этом кому-нибудь, — упрямо ответил Диллон. — Ночью я видел странный сон и теперь боюсь, что это было явью.
— Диллон, сейчас не время для волшебных сказок, — нетерпеливо сказала Носс.
— А если это все-таки не сон? — продолжал настаивать мальчик.
И Носс и Лиам ответили на это грозным взглядом, а Лиам добавил:
— Прекрати это, парень!
Диллон сдержал гнев, только сердито подумал: «Сразу видно, что они смертные!»
— Что с моей матерью? — спросил он у них. — Я не видел ее со вчерашнего вечера, и никто другой тоже не видел. Вы должны признать, для нее нетипично — уйти куда-то и не сказать об этом никому.
— Да, это странно, — согласилась Носс. — Но она могла так поступить.
А Лиам сказал:
— Если она не вернется к завтрашнему дню, мы начнем ее искать, Диллон, но я уверен, что это просто недоразумение. Кроме того, Лару всегда защищают ее магическая сила и дух-хранитель Этне.
«Нет, с ней что-то не так, — подумал Диллон. — Я это чувствую. С ней что-то не в порядке. Мамы нет нигде поблизости, иначе я знал бы, что она рядом. Когда она рядом, я всегда это ощущаю. Но они не станут меня слушать, они не понимают. По крови я больше смертный человек, чем волшебное существо, но чувства у меня как у волшебных существ».
— Ладно, — неохотно согласился он со своими воспитателями.
Но Лара не появилась и на следующий день. Никто из жителей деревни ее тоже не видел. Хотя Диллон и сказал, что он и Даграс старательно обыскали все окрестности еще накануне, Лиам организовал масштабные поиски вокруг деревни на много миль. Но в конце дня по-прежнему не было обнаружено никаких следов Лары.
Вечером камдинские мужчины собрались в зале у главы своего клана, чтобы обсудить сложившееся положение. Теперь даже они начали тревожиться. Это было не похоже на Лару — исчезать, ничего никому не сказав. Мужчины сидели за столами из положенных на козлы досок, составленных у подножия высокого парадного стола, а Носс, служанки и Ануш обслуживали их. Даже маленькая Загири, спотыкаясь, бродила среди мужчин и предлагала свежие фрукты. И тут Диллон увидел, что на шее старшей из его сестер чуть ниже высокого выреза ее платья что-то блестит. Он схватил Ануш за руку и сурово спросил:
— Что у тебя на шее?
— Просто кулон, — ответила девочка.
— Покажи его мне!
— Это же только кулон! — запротестовала Ануш. Диллон быстро протянул руку к шее сестры и сорвал с нее золотую цепочку.
— Великий Создатель! Где ты это взяла? Это же звезда нашей матери — та, в которой живет Этне! Откуда она у тебя?
Ануш заплакала.
— Я нашла ее на маминой кровати вчера, когда проснулась. — Тут она снова всхлипнула. — Я всегда хотела иметь такую, а она ее не надела. Верни ее!
Диллон высоко поднял в руке цепочку с совершенной по форме и красоте хрустальной звездой, чтобы ее увидели все.
— Кто-нибудь из вас может припомнить случай, когда у моей матери не было на шее этого кулона?! — крикнул он. — Вчера я говорил вам, с ней что-то не в порядке, но вы не захотели меня слушать! Теперь ясно, мою мать кто-то похитил! Я должен разыскать Магнуса Хаука!
Сказав это, Диллон выбежал из зала во двор, по-прежнему держа в руке цепочку со звездой Лары.
Уже спустились сумерки. Мальчик пробежал через деревню на луг, подозвал Даграса и быстро объяснил ему, что случилось, и попросил: