Я с интересом повернулся к кассе. Маша смогла купить билеты благодаря моему вмешательству. Но сейчас мой образ исчез, и его необходимо чем-то заменить, иначе Машины воспоминания… сломаются. Но, может, я сделаю всё только хуже? Может, Машин разум самостоятельно закроет пробелы и придумает другого человека — какого-нибудь доброго прохожего? Однако мои предположения оказались ошибочными — воспоминание словно застопорилось. Теперь оно не прокручивалось от начала до конца, а зависло на моменте у кассы. Маша бесконечно ругалась с кассиром и растерянно оглядывалась, словно кого-то искала. Свет потускнел, картинка покрылась мелкими трещинами, которые довольно быстро углублялись. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Я окинул зал ожидания взглядом, выбрал случайного человека — девушку лет тридцати — и направил в неё поток магии. Я пытался управлять ею: заставить подойти к Маше и урезонить вредного кассира. Однако образ девушки не откликнулся. Свет продолжал тускнеть, а трещины — увеличиваться. И в очередной раз, когда Маша оглянулась, я увидел, что её щеки провалились внутрь, а глаза превратились в два чёрных провала.
Время утекало между пальцев как песок. Нужно срочно отыскать выход! Из-за моего вмешательства воспоминание разрушается, а вместе с ним — и разум Маши. Если повлиять не получается, то выход один — иллюзии. Я сотворил образ пожилого высокого мужчины с грозным видом и направил его к кассе. Специально сделал так, чтобы он задел проходящего мимо паренька и… Сработало! Паренёк споткнулся, чуть не упал и выругался на «заносчивого деда»! Управляя стариком, я подвёл его к Маше, которая всё так же растерянно стояла у стойки, и натравил его на кассира. Старик устроил полный разгром — грандиозный скандал! — и приказал выдать Маше билет. И с каждым его словом воспоминание становилось всё ярче и ярче, наливалось светом, а трещины стремительно зарастали. В конце концов старик проводил Машу к выходу на посадку. На этом моменте воспоминание заметно побледнело, но я не успел испугаться — яркая вспышка снова меня ослепила. Когда зрение восстановилось, передо мной предстала уже другая сцена — из самолёта.
Чурпасов злится, когда Саша макает его рожей в унитаз, и захватывает самолёт. Забавно. Мне казалось, что я всё провернул незаметно — скрылся в туалете, перелетел по теням в кабину экипажа и обезвредил Чурпасова. Однако в памяти Маши я остался как рыцарь в сияющих доспехах, который всех спас. Она не понимала, как я это сделал, но не сомневалась в моём героизме. Я снова удалил свой образ и создал иллюзию — того самого заносчивого старика. Сработало идеально, воспоминание ничуть не поблекло, по его поверхности не поползло ни одной трещинки. Вздохнув, я сосредоточился и продолжил корректировку Машиных воспоминаний. Это забирало много энергии, и, если бы не Марена, которая делилась со мной магией, мой резерв уже полностью бы опустел. Однако общими силами мы справились. И, возвращаясь в реальность, я был полностью уверен, что разум Маши совершенно точно уцелел. Она просто меня забыла.
— Ну как? — рядом со мной на коленях сидела Марена, её серебряные волосы падали мне на грудь и шею. Щекотно. Я фыркнул, и Богиня уставилась на меня суровым взглядом: — Веселишься?
— Радуюсь, — я со стоном поднялся и размял шею. — Всё отлично. Маша в порядке. Можешь отправить нас в Храм. Надо бы перенести её в Аргентину до того, как она проснётся, — я поморщился и потёр виски. Да чтоб всё в Изнанку провалилось! Я совершенно забыл договориться с Духовочником из-за всех «весёлых» приключений. Надеюсь, он примет меня без очереди, иначе даже не знаю, как всё объяснить Маше. Марена телепортировала нас в Храм, и я поспешил набрать Духовочника. Он минут десять ворчал, как старая бабка на лавке, но всё-таки согласился принять меня без очереди. Маша уже ворочалась и что-то бормотала сквозь сон, один раз даже открыла глаза и мутным взглядом несколько секунд смотрела на меня, но, благо, тут же вырубилась и засопела. По духовочной сети я с Машей добрался к Духовочнику, а от него — в Аргентину. Я аккуратно занёс Машу в её спальню и, положив на кровать, укрыл одеялом.
— Надеюсь, у тебя всё сложится хорошо, — прошептал я и сдавленно добавил: — Без меня.
Погладив её по волосам, я уже собрался раздавить в кулаке хрустальную розочку — моментальный портал, — но вдруг почувствовал, как за моей спиной всколыхнулась энергия. По шее пробежал холодок. Позади меня находилось что-то могущественное и страшное. Оно ничего не предпринимало — просто наблюдало в абсолютной тишине. Я ещё немного подождал его действий и, поняв, что существо за моей спиной не собирается делать первый шаг, прервал тишину:
— Маша меня не помнит. Настройки больше нет. Как и смысла стирать ей память. Она больше не увидит пророчеств обо мне, — я не получил ответа, однако по комнате пронёсся сквозняк, и ощущение, что мне в затылок дышит непобедимый монстр, пропало. В последний раз взглянув на Машу, я раздавил хрустальную розу и телепортировался к Духовочнику. Рассеянно с ним попрощавшись, я вышел на улицу и направился в Академию. Мысли мои крутились вокруг Перуна — спасая Машу, я выдал часть своих сил. Теперь уж точно он понимает, что я не простой студент. Ну, это того стоило. Сейчас ему нет смысла преследовать Машу. На какое-то время она в безопасности. На всякий случай я, конечно, приставил к ней Тень, но это просто дополнительная подстраховка. И уступка моей паранойе. По дороге в Академию я через Теней проверил, как обстоят дела в Северных Гребешках и в больнице, у Леры. Деревня быстро восстанавливалась — правда, без руководства сестёр Добрых это проходило несколько беспорядочно. Состояние Леры было стабильным, она шла на поправку. Я накидал мысленный план на следующие пару дней — закупить строительные материалы, заказать магический протез, укрепить защиту деревни…
— Ломоносов! — из размышлений меня вырвал насмешливый голос Владимира. — Ты от Карпова переопылился?
— Чего? — я недоумённо приподнял брови.
— Да он три дня назад тоже без штанов бегал, — Владимир ухмыльнулся. — Ты газет, что ли, не читаешь?
— В последнюю неделю как-то не до новостей было, — я пожал плечами. — Князь вечеринку устроил и самую малость переборщил? Или это был запланированный перформанс?
— С Карповым никогда и ни в чём нельзя быть полностью уверенным, — Владимир поправил ярко-зелёный галстук. На удивление сегодня он был одет в обычный чёрный костюм. Решил в кои-то веки соответствовать своему преподавательскому статусу? Владимир поманил меня за собой и пошёл ко входу в Академию, разговаривая со мной через плечо: — Карпов отмечает очередной развод. Или поминает… В этом я тоже не уверен. Позавчера он давал интервью и просил у бывшей жены прощения, а вчера — его засняли журналисты в каком-то клубе, где он всем рассказывал, какая она мегера. А три дня назад… Ну, он просто скакал без штанов и пускал фейерверки.
— Кхм, — я откашлялся и перевёл тему: — А куда вы меня ведёте?
— Как куда? — злодейски рассмеялся Владимир. — К Виктору Викторовичу, писать объяснительную.
Гостевое общежитие Академии, одна из комнат Психотроников.
Разговор с Ломоносовым что-то изменил в Анне Викторовне. После того, как у неё появились новые способности, она словно увязла в болоте. Её разрывали противоречивые эмоции. Анна Викторовна не понимала, что делать. Она одновременно жаждала и сделать больно всему миру, который равнодушно наблюдал, как она страдала, и… ну, наверное, стать великой. Ей хотелось показать всем, что она чего-то стоит, что её зря недооценили и незаслуженно держали в недобровольном изгнании. Однако она не понимала, с чего начать, а ещё в ней постоянно просыпалась мстительность — зачастую необоснованная, к людям, которые ей вообще-то ничего плохого не сделали. Именно поэтому она в конце концов опустилась до издевательства над студентами — было весело наблюдать, как они падают, царапаются и пугаются, не понимая, что происходит. До тех пор, пока к ней не подошёл Ломоносов. Он словно глаза ей открыл — показал, какими глупостями она занимается. Анна Викторовна всё переосмыслила, осознав, что в её руки попало настоящее сокровище! Она поняла, что действительно способна на великие дела.