– Он просто посмеялся над нами, – покачала головой Мелисса, – Сказал, что сломить нас будет даже проще, чем в самых смелых его фантазиях и ушел, забрав с собой выживших черных магов. Бальный зал еще горит, но уже скоро его потушат уцелевшие маги воды. Единственное, что я заметила, было удивление мелькнувшее на его лице, когда… когда ваши силы слились и разрушили пол. Это его не испугало, но, кажется, смогло заинтересовать.
– Мы были так беспомощны, – добавил Эйден, – Если бы не вы с Мэй, возможно, мы все были бы сейчас мертвы. Мы не смогли даже спасти Эрла. Теперь он у них и мы не знаем, что они с ним сделают.
Эйден заметно приуныл, и Сэм похлопал его по плечу здоровой рукой.
– Не переживай, – сказал Сэм, проглотив вставший в горле ком, – Эрл находчивый парень. Он выберется. А если нет, то мы обязательно вытащим его.
Если он вообще еще жив.
– Уж надеюсь, – вяло согласился Эйден, – Еще Юлий сказал, что в следующий раз он придет не говорить, а сражаться. И тогда от нас останется одна лишь горстка пепла.
– Да уж, – вздохнул Сэм, – Хороши же наши дела…
Он посмотрел на голубоватое дневное небо и только сейчас понял одну вещь. Тогда он видел вовсе не закат.
Это был рассвет.
Мэй вернулась поздно. Гораздо позднее, чем он ожидал. Вид у нее был не очень и кожа побледнела сильнее обычного. Однако серьезно раненой она не казалась. Все обошлось лишь переломом руки и несколькими ушибами. Благодаря тому, что основной удар при падении Сэм принял на себя, она почти не пострадала.
Когда она вернулась в лагерь, все уже разошлись кто куда: раненых поместили в лазарет, здоровые ребята помогали потушить остатки пожаров, Мелисса и Эйден ушли руководить процессом как старосты, а зевак разогнал по домам тренер Джеральд, велев отсыпаться, а сам вернулся в лазарет к тому мальчишке.
Сэм же оставался на том же самом пне, ожидая Мэй. Уже давно стемнело: прошли ровно сутки с момента как Юлий показался в бальном зале. Ночью они сражались, на рассвете Мэй вытащила его. Днем юноша несколько часов приходил в себя, а вечер провел смиренно ожидая Мэй на этом самом пне. Дойдя до него, она остановилась и присела на корточки, осматривая оставшиеся на нем раны. Делала она это скорее с заботой, чем из любопытства. Он не препятствовал, наслаждаясь моментом спокойствия и умиротворения.
Но молчать о том, что случилось, он не собирался. Несколько секунд он смотрел на звезды, пытаясь разгадать сокрытый в их узорах смысл. Признаться честно, ему все чаще казалось, что это сон. Казалось, что вся его жизнь не более чем сон, в котором он оказался с того самого момента, как ему приснился кошмар о кристальном озере и приближающимся цунами в лагере.
Однако, хочется ему или нет, это не сон. Как он это понял? Очень просто. Во сне не чувствуют боли.
– Я просил тебя уйти, – проговорил Сэм, – Почему ты осталась?
Тон его был скорее спокойным, но скрыть негодование в голосе у него не получилось. Девушка поднялась и взглянула в его глаза, опершись на пень здоровой рукой. Так что теперь их лица находились довольно близко друг к другу. Так близко, что он ощущал ее дыхание на своей щеке.
– Стоит ли отвечать на такой глупый и очевидный вопрос? Как я могла тебя оставить?
– Мы упали с большой высоты. Кругом взрывались гранаты. И у тебя сломана рука. Ты не должна была спасать меня, не должна была тащить меня.
– Это все? Есть еще что-то, чего еще я не должна была делать?
Она придвинулась ближе и Сэм сглотнул.
– Точно не должна была… ради меня рисковать своей жизнью!
На миг ее губы почти прикоснулись к его губам, но в последний момент она отодвинулась и обманным маневром сдвинула его на правую часть пня, расположившись с большим удобством, чем сам юноша. Когда Сэм уже хотел возмутиться, она сунула руку в карман и подкинула в воздух извлеченный кругляш.
Сэм инстинктивно вытянул ладонь, и на его руку приземлилась отданная матерью монета, как оказалось, принадлежащая когда-то Херефордам.
– Ты обронил ее в лесу.
Сэм несколько секунд рассматривал кругляш, подкидывая его на ладони и в конце концов протянул монету Мэй.
– Это твое, – сказал он, – Монета изначально принадлежала тебе, но ты отдала ее моей матери. Думаю, пришла пора ей вернуться к хозяйке.
Мэй усмехнулась и взяла его руку, вложив монету назад и крепко сжав пальцами.
– Если твоя мать отдала ее тебе, значит, на то была причина. Для тебя это значит намного больше, поэтому бери.
Спорить Сэм не стал. На лагерь опускалось ночь, в темноте которой причиненный ему ущерб был практически незаметен. Даже бальный зал уже не так дымился. И не так сильно трещали в тишине горящие доски. Судя по всему, маги воды и огня хорошо поработали.