– Руки прижми к бокам, не хватайся за седло, не бросай повод, сохраняй равновесие. Летящие с обеих сторон, назгулы беспорядочно выкрикивали советы, но помогла лишь плеть — не мне, а ящеру. Хорошенько его огрев, Байрак, наконец-то, научил ящера почтительности.
Недавно метила гвардию.
– Так надо, — говорит Валентин. — Приложи свою ручку ко лбам урук-хаев. Не бойся. Они не кусаются. Вот так, не страшно, правда?
Послушно макая в белую краску правую руку, оставляю отпечатки пальцев на грязных мордах особо крупных орков, они кланяются, целуют мне подол платья, что является высшим проявлением почтительности. К концу клеймения, весь подол в краске.
Валентин опять получил нагоняй.
Он настойчиво поит меня кровью бешеных волколаков. Не помогает. Ведем строительство — чиним разбитые ворота. Единственное, что осталось от крепостной стены. На днях, приперли их столетней лиственницей. Что толку иметь ворота, когда забора нет. Но, желая поднять боевой дух армии, я ввела церемонию утреннего открытия ворот: мы просто откидывали ствол и, скрипя проржавевшими петлями, ворота являли миру черную пустыню. Магические кристаллы из башни огненного глаза все растащили. Осадные орудия пришли в полную негодность, и идти воевать было бы чистым безумием. Да и что взять с людишек, отчаянно цепляющиеся за свои нехитрые пожитки. Они мелки и недостойны внимания. Эльфы далеко, гномы глубоко. А воевать надо. Ох, как надо.
Тяжело вздохнув, я подхожу к наполовину оторванному балкону, нависшему над скопищем оборванных орков. Армия, устав от вынужденного бездействия, уже не та. Частью без оружия, без доспехов лениво полеживая на песке, они играли в кости, дрались, с соблюдением некоторых приличий (все-таки дворец рядом), жгли костры, но в котелках, увы, ничего не булькало. Вся эта масса держалась только на страхе. Во время последнего приступа ярости я здорово их напугала.
Классно было бы побывать в Мории, я столько слышала о её красотах, а вот увидеть их как-то не довелось. Съездить что ли?
Приняв решение, вышла на балкон, крикнула:
– Граждане Мордора, честные тролли, бесстрашные орки, гоблины, тайные люди песка и дождя, славные монстры, верные назгулы. Я, Эльфарран бесшабашная, нет, не то — безбашенная и страшная, вняв мольбам угнетенных жителей первого подземного мира, объявляю им войну. Там темно и тепло. А ещё там гномы, толстенькие такие гномики. Эй, в девятом ряду, убрать слюни, я говорю завтра, значит, завтра.
– Там барлог, — подошедший, как всегда, неслышно, Валентин отравил начинающееся ликование от моей решительности.
– Ну и что.
– Это исчадие преисподней. Подумай ещё. Давай на Гондоре потренируемся. В последнем налете ты опять была не на высоте. Я хотел сказать, что так низко летать нельзя, собьют. И потом, кто же прыгает среди битвы и визжит "Ой, мамочка!" Мы же постоянно на тебя отвлекались. Ты, вообще, на чьей стороне была? И ты не должна защищать женщин с вечно хныкающими детьми. Лекарство не помогает — увеличим дозу. Если ещё раз придется вытаскивать тебя из толпы оборванцев, при всех отвернусь. Пожалей меня, милая.