Управляющий поздоровался с супругами и отступил назад, чтобы позволить Эве-Мари приблизиться. Мейсон с удовлетворением подумал, что сейчас он будет свидетелем падения великих и могучих Хайяттов. Тех самых, что разрушили его семью.
– Мама, папа, – начала Эва-Мари тихо, но Мейсон уловил дрожь в ее голосе. – Банк продал поместье.
Горестный вздох миссис Хайятт перекрыли проклятия Долтона.
– Как это возможно? – требовательно спросил он. – Клайв, объясни!
– Папа, ты знаешь, как это произошло…
– Бред. Клайв…
– Это решение головного офиса, мистер Хайятт. Я ничего не мог поделать.
– Конечно, мог. Какой смысл иметь личного банкира, если он не может ничего сделать?
– Папочка. – Эве-Мари, по крайней мере, хватило духу на неодобрительное замечание. – Клайв делал все возможное, чтобы помогать нам все эти годы. Мы должны принять неизбежное.
– Бред. Я никуда не поеду! – воскликнул Дол-тон в раздражении и с силой стукнул тростью по деревянному полу. – Кроме того, кто мог купить такое дорогое поместье так быстро?
Клайв повернулся боком, давая Долтону возможность увидеть Мейсона.
– Это Мейсон Харрингтон из Теннесси. Он и его брат начали процедуру покупки сегодня утром.
– Теннесси? – Долтон прищурился и посмотрел на Мейсона. Пульс Мейсона заметно ускорился. – Зачем кому-то из Теннесси нужно имущество в Кентукки?
Чувствуя прилив адреналина, Мейсон сделал несколько шагов в центр комнаты и произнес уверенно и несколько развязно:
– Я занимаюсь разведением скаковых лошадей, а поместье Хайятт, на мой взгляд, идеально подходит для этой цели.
Удивление на лице Долтона сменилось приступом ярости. Мейсон ощутил удовлетворение.
– Я знаю тебя, – зарычал Долтон, наклонившись вперед в своем кресле, не обращая внимания на сдерживающую руку жены на своем запястье. – Ты тот самый никуда не годный конюх, который положил глаз на мою дочь.
«Больше, чем глаз. Но я должен держать эту мысль при себе. Видишь, Кейн, я хорошо себя контролирую».
– На самом деле я кое на что годен. И это кое-что стоит несколько миллионов. – Мейсон сделал паузу, чтобы старик мог осознать его слова, а затем добавил: – И я уже не просто конюх.
Долтон устремил пронзительный взгляд на дочь, которая отступила, словно хотела спрятаться.
– Я говорил, что не позволю какому-то грязному Харрингтону оказаться ни в одной из моих кроватей. Этому не бывать.
– Мне не нужны ваши кровати, – заверил Мейсон. – Я куплю новые, дорогие и красивые. И поставлю их в комнаты, которые с этого дня принадлежат мне.
– Ты не получишь от меня ничего! – зарычал Долтон.
На этот раз Мейсон повторил его тон в тон:
– Вы уверены?
Глаза Долтона округлились, когда он осознал, что этот Харрингтон – не ребенок, который будет покорно сносить оскорбления.
– Такой, как ты, никогда не справится с этими конюшнями, – проревел он. – Ты обанкротишься через год!
– Может быть. А может, и нет. Но это решать мне, – губы Мейсона искривила самодовольная улыбка, – не вам.
По наливающемуся кровью лицу Долтона Мейсон понял, что ему удалось его задеть. С неимоверной силой старик сжал подлокотник кресла и начал медленно подниматься.
– Долтон, – предупредительно прошептала миссис Хайятт.
Но старик был слишком возмущен, чтобы прислушаться к ней, если он вообще ее слышал. Мейсон почувствовал, как его ликование по случаю победы над монстром исчезает, когда Долтон сделал шаг вперед… а потом рухнул на пол.
Кто-то закричал, возможно, мать Эвы-Мари. Все бросились вперед, кроме Мейсона, застывшего в растерянности.
С помощью Клайва женщины подняли Долтона и помогли ему сесть.
Стоя на коленях рядом с отцом, в пыльной футболке и поношенных штанах, с волосами, собранными в пучок, Эва-Мари все равно была похожа на принцессу. Неожиданно она подняла глаза и посмотрела на Мейсона.
– Вы не могли бы оставить нас на какое-то время? Пожалуйста, – сказала она тихо, не сомневаясь, что он сделает так, как она просит.
Он никогда не был в состоянии сопротивляться ее темно-синим глазам, полным невысказанных слов.
Мейсон вернулся в холл и не мог отделаться от впечатления, что брат оказался прав. Не так он это представлял… Совсем не так.
Не было никаких сомнений в том, как он относится к ней после всех этих лет. Впрочем, ее должно утешить, что он не совсем забыл ее.
У Эвы-Мари было ощущение, что Мейсон доставит ей немало хлопот в самое ближайшее время. Однако конфликтовать с ним она не желала, а потому постаралась наладить… дипломатические отношения.