На другой день, суд вынес приговор. Лобов был признан организатором бандитской группировки. Его обвинили в организации целой серии убийств, преступных захватов предприятий. В результате всей этой совокупной преступной деятельности, он был осужден на двенадцать с половиной лет. Услышав приговор суда, Лобов вздрогнул. Он повернулся к Виктору лицом и выкрикнул:
– Абрамов! Первое, что я сделаю, когда я освобожусь, это убью тебе! Поэтому, прошу тебя, ты не умирай сам, дождись меня!
Все посмотрели на Виктора. Чувствуя на себе десятки глаз, он, молча, улыбнулся и помахал ему рукой. Суд закончился. Он вышел из здания суда и медленно направился в сторону министерства. Ему верилось, что он смог перебороть столько недругов, чтобы добиться этого результата. Вроде бы, мне нужно было бы радоваться, что он довел это дело до логического конца, но радости он почему-то не испытывал, в душе была пусто.
Нужно отдать должное, Лобов был достойным соперником. Однако, это все будет потом, а пока он возвращался к себе на работу, где Абрамова ожидали новые не раскрытые преступления.
П Р О Л О Г
Освободившись из мест лишения свободы, Лобов, окончательно перебрался жить в Мордовию. Он поселился в практически заброшенной людьми деревне и через месяц, перевез туда свою семью.
Раза три он приезжал в Елабугу. Друзей у него в городе не осталось, так как многие из его верных ребят уже давно сложили головы, на полях криминальных боев. Он, проходил по улицам и его, некто могущественного в городе человека, никто не узнавал.
Зайдя в кафе, в котором он когда-то познакомился с Шигаповым, где коренным образом изменилась вся его дальнейшая судьба, он заказал себе сто грамм водки. Выпив водку, он сел за столик, за которым раньше любил сидеть и взглянул в окно. Его воспоминания прервал окрик официанта:
– Ты что, мужик! Ночевать здесь собрался? Выпил свои сто грамм и вали отсюда.
Лобов вышел из кафе и, остановив машину, поехал на кладбище. Он, молча, постоял над могилой матери, положил два цветка на холмик своего верного товарища Пухова и поехал обратно к себе в Мордовию.
«Как, же так, – подумал он. – Неужели мне понадобилось двенадцать с лишним лет, чтобы снова оказаться в исходной точке своей жизни?»
От этой горькой мысли ему стало не по себе. Скупая мужская слеза появилась у него на глазах. Испугавшись этой слабости, он смахнул ее рукой и направился на автовокзал, чтобы поехать к себе домой, в Мордовию.