Именно после этого письма старший Бекетов решился на злополучную встречу с Павлом у князя Лопухина. Поддался на уговоры Машеньки, пересилил себя и отправился в столицу с твердым намерением примириться с внуком, которого не видел к тому моменту лет десять. И онемел, когда увидел перед собой блестящего капитана лейб-гвардии, во внешности которого больше не было ничего от Стоцких — сильная кровь Бекетовых перекрыла все их семейные черты! Александр Иванович, словно в зеркало смотрелся — рассматривал внука и видел в нем себя. Такого, каким он был лет сорок назад…
…От горьких воспоминаний его отвлек шум за окном. Выглянув во двор, Бекетов увидел, как кучер Еремей подогнал к крыльцу повозку, в которой только час назад приехала сестра
— Ты что это творишь, бестолочь? — возмущенно высунулся граф из окна
— Так это барыня Мария Ивановна приказали запрягать — развел руками дворовый.
Задохнувшись от негодования, Александр Иванович рванул из кабинета на поиски сестры. Ураганом пронесся по анфиладе пустынных комнат, где давно уже никто не жил, миновал просторную гостиную, мебель в которой укрывали полотняные чехлы, и наконец, ворвался в покои сестры. Маша в это время печально смотрела на портрет племянницы в серебряном медальоне, но увидев брата, тут же защелкнула крышку и сжала его в руке.
— Ты что задумала, а⁈ — возмущенно выдохнул Бекетов, отдышавшись — Неужто я тебе так ненавистен стал, что бежишь из родного дома?
— Мне нечего здесь больше делать, Саша. Поеду я.
— Сестрица, ты же только приехала, еще вещи толком разобрать не успела! Ну, хоть на пару дней задержись!
— Некогда, братец. Что-то тревожно мне на сердце, так и гонит меня назад в Старую Ладогу. Павлушеньку спасать нужно, а кроме меня ему теперь и помочь некому…
Мария Ивановна горько усмехнулась и вернулась к сборам, укладывая сверху в саквояж теплую шаль и закрывая его. Не оборачиваясь, напомнила брату:
— Ты только не забудь сжечь письмо покойного Володара, а то погубишь нас с Павликом.
Растерянный Бекетов рухнул в кресло и укоризненно посмотрел на сестру. Откуда только взялся в ней этот бунтарский дух⁈
— Зачем ты так со мной, Маша? Как с чужим…
— Ты и есть теперь для нас чужой, Александр. Мой брат, которого я прежде знала, никогда бы не предал родного человека ради своей гордыни. Прежний брат всегда был надежной опорой роду и семье. Он, но не ты. Ну, да бог тебе судья… Как приму постриг, буду истово молить Господа, чтобы простил и вразумил тебя.
Мария Ивановна обвела потухшим взглядом свои покои, машинально поправила букетик засушенных, блеклых цветов на туалетном столике, который стоял тут уже много лет, печально напоминая ей о прежнем счастье. Сестра словно и в самом деле, навсегда расставалась с родным домом и мирской жизнью.
— Пойду с дворней попрощаюсь, боюсь, не свидимся мы с ними более…
Александр Иванович до боли в пальцах сжал подлокотник кресла, представив, что вот-вот останется абсолютно один в этом огромном, пустом доме. Что единственный по-настоящему родной ему человек никогда больше не переступит порога их семейного гнезда. И тут же зажмурился, чтобы скрыть подступающие к глазам слезы. Да, что же это с ним? Неужто Маша во всем права, а он…?
— … Постой, Машенька — глухо проговорил Бекетов, решившись наконец — я еду с тобой. Только велю собрать вещи в дорогу.
Не говоря более ни слова, он поднялся с кресла и вышел в коридор. И уже оттуда разнесся по дому зычный голос Александра Ивановича, приказывающий слугам поторопиться со сборами.
Мария Ивановна выдохнула и без сил опустилась на кровать. Только сейчас она заметила, что все это время сжимала в руке медальон. Снова открыв его крышку, она устало улыбнулась портрету
— Вот так, Лизонька…! Мы еще поборемся за нашего мальчика. Бекетовы своих в беде не бросают…
Я проснулся оттого, что в дверь моей комнаты кто-то настырно скребся. Потерев спросонья глаза, глянул в окно — на улице начало светать, но все утопало в густом тумане, скрывая очертания окружающего леса, озера и даже бани на его берегу.
Прошлепав босыми ногами к двери, я отворил ее и недоуменно уставился на Котофея
— Тебе чего, мохнатый? На улицу, что ли выпустить?
Кот посмотрел на меня, как на идиота. Только что глаза не закатил и у виска лапой не покрутил. Ах, да… он же здесь хозяин, и в дом заходит-выходит, когда сам этого захочет.
— Тогда что? Есть хочешь? Мышей ловить?
Судя по выражению кошачьей морды, моя репутация неудержимо падала в его глазах. Еще немного, и котяра меня признает полным дебилом.
— Ну, не томи, а? — возмутился я, полностью проснувшись — Ты скажи мне, чё те надо, может дам, чё ты хошь⁈
Кот по-хозяйски прошел через мою комнату и вспрыгнул на подоконник. Замер, настороженно прислушиваясь к звукам на улице — кисточки аж дыбом встали на его ушах. Я последовал примеру Котофея и тоже прислушался… Сначала ничего не услышал, а потом вдруг понял, что в тумане кто-то ходит по нашему двору. Лазутчик⁈ Этого еще не хватало!
— Иди Петю буди — велел я коту, а сам начал одеваться
Котофей согласно мявкнул и исчез за дверью. Я уважительно посмотрел ему вслед. Умная животина, ничего не скажешь. С таким котом никакой собаки не нужно, повезло Петьке.
Вскоре друг, разбуженный Котофеем, присоединился ко мне, только шагов во дворе больше не было слышно. Но судя по поведению Котофея, лазутчик просто зашел за скит с другой стороны — туда, где у Василисы был разбит огород. Мы, не теряя времени, отправились в гостиную, у которой окна выходили на обе стороны. Туман за окнами стоял и здесь, но чужие шаги слышались более отчетливо. И еще словно кто-то временами всхрапывал, тяжело дыша. На лошадях приехал кто? Через болото?!!!
— Петь, а прощупай-ка своим даром — предложил я — Может, это зверь какой?
Южинский кивнул и вытянул вперед руки. Сосредоточился, выпуская родар с ладоней. Пальцы Петькиных рук начали мелко подрагивать, словно ощупывали пространство.
— Что там у вас? — прошептала за моей спиной, вышедшая на шум Василиса.
— Зверь… очень большой…медведь что ли…? Нет, это лось! — наконец, уверенно выдохнул Петр и опустил руки. Вытер ладонью со лба пот, выступивший от напряжения — Скорее даже лосиха или сеголеток, до взрослого лося он не дотягивает размером.
— Вот же наглая морда! — возмутилась Василиса — Он же мне весь огород потопчет. Ну, сейчас угощу я его хворостиной!
Еле успел схватить за руку нашу воинственную кормилицу.
— Погоди, зачем прогонять мясо, которое само к порогу пришло⁈
— А если это корова? У нее же тогда маленький теленок, а то и два. Мокошь такого убийства не одобряет.
Корова? На болоте? Недоуменно поднимаю бровь, а потом мысленно хлопаю себя по лбу. Деревенские же лосей так и зовут — корова, бык и теленок. У последнего вроде есть еще разделения по возрасту. Для городского человека смешно, но они даже косулю почему-то козой называют, хотя мясо у нее совершенно другое по вкусу.
— Если лосиха, то просто прогоним, на нее, рука у меня тоже не поднимется. А вот если самец или взрослый теленок — кирдык ему. Мясо нам сейчас пригодится — восстановление много сил забирает. Да и родар тоже. Что у нас здесь есть из оружия?
Кот мявкнув, ведет меня на кухню и садится там у стола, на котором лежит большой охотничий нож. На Петьку он, кажется, особо не рассчитывает — уважает, но трезво оценивает его возможности.
— Павел, хозяин-то наш признал тебя главным добытчиком! — смеется Василиса — В сенях еще острога есть, умеешь ей бить?
— Соображу как-нибудь…
Самое интересное, что с острогой я действительно несколько раз имел дело, как заядлый рыбак, управляюсь с ней вполне сносно. И на охоте я не раз с друзьями бывал, азы охотничьи знаю. Ну, а с холодным оружием у меня вообще крепкая дружба.
По-быстрому, на ходу делаю пару разминочных упражнений, чтобы разогреть затекшие за ночь мышцы. Василиса крутится рядом, подсказывает, куда бить нужно, чтобы завалить лося наверняка. Она по-прежнему принимает меня за беспомощного барина. Так и подмывает ей сказать: без сопливых знаем…! Но промолчал, хотя и неприятно это.