Тут, конечно, начались терки. Англоязычные смотрящие в Союзной контрольной комиссии требовали «обеспечить условия для проведения действительно свободных выборов». Товарищи с Севера, напротив, рекомендовали идти, как всегда, вместе, единым списком, но на сей раз с бюллетенями разных цветов, чтобы выяснить, кто в составе ОФ чего реально стоит, и никакие вражьи голоса со стороны в расчет не принимать, поскольку СССР в обиду не даст.
Ну и не принимали. Зато «лояльная оппозиция» принимала. Повторять ошибку с бойкотом она не собиралась — напротив, готовилась к бою, создав «Федерацию сельского и городского труда» во главе с Николой Петковым, главным вождем борьбы против «однопартийного и коммунистического ОФ, за республику народовластия, основанную на свободе, равенстве, праве собственности и социальной справедливости».
В принципе, сравнивая программы, следует признать, что пункты оппозиции выглядели выигрышнее: у Фронта, главным образом, красивые, но отвлеченные слова, а у Федерации всё конкретно, всё в привязке к реалиям. Естественно, мир, порядок, законность, но, кроме того, и очень понятные населению предложения, типа «Долой перекупщиков!», «Земля — земледельцу!» и «Кооперация без принуждения!» (очень актуально для страны, где большинство — середняки, а кооперативы давно в обиходе).
Это действовало: огромный митинг в поддержку оппозиции 19 октября в Софии неприятно удивил «красных» и Москву, помимо прочего дав основания для сомнений некоторым «попутчикам» в рядах Фронта. Пришлось давать указания МВД «не обращать внимания на мелкие погрешности в ходе выборов, если они не препятствуют народному волеизъявлению, но жестоко пресекать любые попытки исказить волю большинства, поддерживающего ОФ», — и тов. Югов прекрасно всё понял. Но...
Но все-таки, несмотря на прекрасное понимание тов. Югова, в результате которого многие агитаторы за Федерацию оказались в больницах, а смотрящие от USAUK даже порекомендовали своим фаворитам, г-дам Петкову и Лулчеву, не участвовать в выборах, итог мероприятия, прошедшего 27 октября, оказался куда неприятнее, чем думалось. Конечно, Фронт победил, собрав голосов на 376 мандатов (в том числе «красные» — 275), но и Федерацию поддержали свыше 1,2 миллиона «несознательных граждан», что означало 99 мест в парламенте.
С учетом того, что ведомство тов. Югова в день выборов «не обращало внимания» и «жестоко пресекало» на всю катушку, обширно применяя Закон о трудовой мобилизации бездельников и бродяг, дающий МВД право кого угодно задерживать и отправлять на принудработы, это был успех поразительный и опасный, тем паче что бюллетени разных цветов в рамках единого списка сыграли свою роль: стало очевидно, что основной игрок — коммунисты, которых население справедливо считает реальной силой, а «попутчики», в общем, марионетки, с которыми можно не особо церемониться.
В чем-то, конечно, хорошо, ибо все слоники встали по полочкам. Но в чем-то и плохо, ибо далеко не все пролетевшие готовы были удовлетвориться синекурами, как Кимон, и хотели реального влияния, — и теперь, видя новый расклад, всерьез посматривали в сторону доказавшей свою силу оппозиции, не скрывая, что если обидят с портфелями, могут сменить ориентацию, создав сложности коварным «союзникам». И по сути, имели полное право. Вот только никто еще не понимал, что правила изменились...
Собственно, изменились не правила. Изменился мир, и не по вине Москвы. Речь сэра Уинстона в Фултоне прозвучала не с бухты-барахты. Вместо Рузвельта, считавшего, что «человечество должно стать более социалистическим» (что совпадало с мнением тов. Сталина, полагавшего, что в условиях мирного сосуществования социализм победит во всем мире сам собой, силою вещей), в Овальном кабинете теперь сидел Трумэн, стремившийся к «сдерживанию» коммунизма — именно потому, что в условиях мирного сосуществования социализм имел все шансы, а это нравилось далеко не всем.
Гарри Трумэн
Соответственно, нарастали противоречия между великими державами, окончательно проявившиеся чуть позже, при обсуждении «германского вопроса», когда вполне разумная и справедливая позиция Москвы — «Германия единая и нейтральная» — мало того что встретила резкий отпор, но и повлекла за собой тяжелый, быстро прогрессирующий кризис в отношениях.