Лиса взяла под локоть Сергея, молча потащила дальше по дорожке. За поворотом остановилась, посмотрела ему в глаза, прижалась:
- Ты был прав, мне здесь не понравилось. Не будем больше сюда ходить. Я до твоих выходных ждать буду. А в парке таких нет?
Сергей пожал плечами, фыркнул:
— Это же далеко. Что им там делать? Они к людям тянутся.
- Сер, а ты смелый. Сильный, смелый и веселый, - лиса лизнула Сергея в нос, - пошли домой. Есть хочется.
Сергей уже засыпал, когда в полуоткрытую дверь кабинета тихонько, одним когтем постучалась лиса.
- Не разбудила? Я книжку возьму.
Сергей утвердительно промычал.
- А ты здорово сегодня этих, как их… гопников уделал, - Наста присела на диван. Кончиками пальцев со слегка выпущенными когтями взъерошила ему шевелюру.
Сергей замер под ее прикосновениями. Она что-то говорила, гладила его по голове. А он ничего не слышал, только смотрел в ее горящие в темноте глаза, желтые с золотыми крапинками.
И что она делает! Ведь сказала, что я не пара ей! Или для них до Первой Весны вообще разницы нет между девушками и парнями?
Наста встала:
- Спокойной ночи, Сер. Извини, что разбудила.
В ее голосе Сергею померещилось легкое разочарование.
***
На следующий вечер Наста, встретив Сергея в прихожей, быстро лизнула в нос и ускакала обратно на кухню. Оттуда крикнула:
- Давай быстрее за стол. Ты же остывшее не любишь…
Тон ее показался Сергею весьма прохладным.
К брусничному чаю Сергей купил печенье:
- Шоколадные конфеты тебе, наверное, нельзя, а это должно понравиться. И как ты не унюхала?
- Ну, во-первых, как ты выражаешься - унюхала. А потом… Знаешь, у нас есть такие зверьки, чуть больше ваших кошек. У них почти лисья мордочка и черный мех вокруг глаз. Не знаю, есть ли такие у вас.
- Еноты?
- Точно, еноты. Многие дома их держат. Я тоже в детстве хотела, а потом не до того было. Так вот, как что-нибудь домой принесешь, они сразу или в мешок, или в корзинку лезут. Так вот хочется спросить, я похожа на енота? Принес и принес.
Сергей крякнул. Что-то с лисой сегодня было не так. Наста схрумкала печеньку.
- Действительно вкусно. А из чего их делают?
- Ну, мука, яйца, наверное, сахар.
- А мука это что?
- Перемолотые зерна пшеницы или других злаков. Вон стоит. А вас, что, нет муки, хлеба?
- Нет. Лепешки из картошки делаем.
После ужина Сергей ушел в кабинет готовить документы для дяди. Лиса тоже пришла через полчаса, убравшись на кухне. Уселась с задними лапами на диване с книжкой, посмотрела на Сергея:
- Все забываю спросить - ты тогда, еще на улице, когда я собакой притворялась, сказал, что ты юрист. А это что?
- Ну, это такой человек, который пытается улаживать споры между людьми, например.
- Судья, значит? Здорово. У нас, у лис, судей нет. Старейшина все споры разбирает. А у варгов судья - второй после старейшины, а может, даже и важнее… Никто не поверит, что я жила в доме человеческого судьи.
- Нет, Наста. Я не судья. Я только помогаю людям разбираться в законах, ну и когда сдам адвокатский экзамен, смогу их представлять в суде. - Сергей хмыкнул. - Кстати, у моего дяди полно знакомых судей. Так что, если хочешь, он может определить тебя к какому-нибудь.
Такой реакции на свою шутку он не ожидал. На морде лисы отразилась обида, недоумение и еще что-то, что он не смог прочитать. Уши разъехались, шерсть встала дыбом.
- Сер, если я тебе надоела, ты так прямо и скажи! Мне достаточно одного слова.
Сергей вскочил, бросился к дивану. Сжал ладонями бархатную мордочку:
- Наста, прости! Это просто глупая шутка!
Лиса просунула лапу ему под футболку. Воткнула когти в кожу. Уши прижались к затылку, верхняя губа дрожала, показывая клыки и небольшие резцы. Глаза стали темные, страшные. Она рванула лапу вниз и прорычала:
- Никогда. Так. Больше. Не. Шути.
Кровь проступила через футболку. Сергей зашипел от боли. Посмотрел на грудь. Кровавое пятно расплывалось по ткани. Наста тоже посмотрела на то, что сделала. Потом перевела взгляд на его лицо. И выражение ее морды было какое-то странное, испытующее, что ли. Сергею захотелось огреть ее чем-нибудь тяжелым. Вместо этого он содрал футболку:
- Нет, только посмотри. Так ни одной чистой вещи не останется. Голым скоро ходить буду.
- Сиди, не двигайся. - Наста тихо то ли запела, то ли зарычала, без слов, одну странную непривычную мелодию. Лапой водила вдоль порезов. Острую боль сменил холодок. Кровь сворачивалась, порезы затягивались прямо на глазах. Минут пять - и на груди под слоем запекшейся крови оставались только длинные неровные шрамы. Лиса нагнулась к нему и слизала кровь, оценивающе посмотрела, наклонив к плечу голову: