— Доброго дня, юный государь, — донеслось из прохода в спальню. В нежном баритоне Финист сразу узнал Тра́нтила – того самого патрона, столь лёгкого на помине. В нём были все черты, присущие чистокровному мегалону: крупный нос с горбинкой, густые брови над большими, почти что чёрными глазами, и смольные волосы, в которых не было ни намёка на седину. А ведь патрон был уже немолод, это выдавали морщины на побелевшем от недостатка солнца лице. Густые волосы были стянуты несколькими затяжками, из-за чего его хвост был похож на связку чёрных, крупных бус. Белые одежды с золотой вышивкой показывали его высокий, духовный статус, а больше всего это подчёркивала блестящая на сердце золотая брошь – Око Зодчего.
— Как ваше самочувствие? Не знобит? — продолжал патрон, заходя в комнату. Двери за ним закрыли слуги.
— Не тревожьтесь лишний раз, Тра́нтил Эфли́ский, — медленно проговорил князь. — Я себя чувствую более-менее бодро. Такими темпами я уже скоро буду готов обедать не в своей спальне.
— Мы очень на это надеемся, — весело ответил патрон. — Главное – не спешите, дайте своему телу набраться сил. Благо, нет никаких войн и внутренних расстройств в нашем маленьком княжестве, и оно может временно обойтись без твёрдой руки государя. Ну, а все вопросы обыденного управления вы легко можете возложить на ваших верных помощников, — и на его тонких губах проскользнула слабая улыбка, очевидно, к верным помощникам причислил он и себя. Но как бы Трантил ни желал утешить Финиста словами, на душе юноши легче не стало.
— Лучше не утруждайте себя лишними размышлениями, — вновь заговорил патрон. — Поешьте и выпейте чаю.
Финист кивнул. Служанка поставила поднос на его колени. На нём красовалось блюдо из тушёного мяса и овощей, в небольшой чаше блестела чёрным жемчугом икра, на маленькой тарелке лежал хлеб из привезённой пшеницы, горячий – только что из печи. На втором подносе стоял чайник из белого мегалонского фарфора, рядом с ним такая же чашка. Натюрморт дополняли миска с вареньем из шишек, блюдце с баранками и орехами в меду. Князь пробежался взглядом по еде, но пока не надумал к ней приступать. Он вновь взглянул на патрона.
— Были ли вести о моём отце?
Патрон лишь поник и покачал головой.
— Никак нет, юный государь. Если бы он появился в одной из провинций нашей империи, думаю, нам бы сразу сообщили. Не печальтесь, государь, Око Зодчего бдит за ним и указывает верный путь.
Финист кивнул, слабо улыбнувшись, хотя наставления патрона бодрости его духу не придали.
— Я желаю отобедать в одиночестве.
— Как пожелаете, юный государь, — ответил патрон, нисколько не удивившись. — Тогда позовите служанок, чтобы они поменяли вам подносы…
— Нет, этого не нужно, — перебил его молодой князь и обратился к служанке. — Поставь второй на стол. Уж до него дойти я сумею.
Всё сделали так, как было велено. Девушка поставила поднос на стол и удалилась вместе с другими, почтительно повернувшись к светичу передом. Трантил тоже не стал задерживаться в покоях. Пожелав приятного аппетита, он также, как и служанки, вышел спиной вперёд, и двери за ним закрылись.
— Ну, и личность… — раздался голос бахаря. Рыжая мордочка высунулась из-под кровати, а потом наружу выползло и всё кошачье тело. Ловко запрыгнув обратно на кровать к князю, Медок облизнулся. — А у вас тут неплохая кухня, как погляжу…
— И чем же тебе не понравился патрон Эфлиский? — спросил князь. Его голос прозвучал слегка ехидно, ведь он считал неприязнь чародея к детям Зодчего естественной.
— Лицемерненький он, вот что сразу скажу. Ну, это у них в породе такое.
Вдруг Медок потянулся носом к блюду. Но стоило ему приблизиться, как поднос тут же отдалился, отчего кошачий ус дёрнулся в насмешке.