— Как хорошо, — ответил бахарь с усмешкой, — я не помру у тебя с голоду.
Он быстро разделался с остатками и облизнулся, замурлыкав. Князь поставил поднос на прикроватную тумбу. Его взгляд устремился на кушанья, стоящие на столе.
— Всё-таки позовёшь служанок? — бахарь поднялся, он был готов снова спрятаться под кровать, но князь замотал головой.
— Пустяки, всего несколько шагов пройти.
Он скинул с себя одеяло. Тело тут же обдало прохладой, с которой не мог полностью справиться даже огонь в камине. Князь облокотился на руки, сделал усилие, чтобы приподняться. Но тут грудь резко защемило, будто все потроха сдавило, и, хрипло простонав от боли, он свалился обратно на перину.
Медок закачал головой.
— Тц-тц, дело плохо, княже. Ты даже встать не можешь, что уж там идти. Вон, и лоб испариной покрылся.
Вдруг Медок спрыгнул с кровати и, подняв хвост, зашагал к столу.
— Вот что, княже. Ты лежи, а я сейчас всё принесу.
— Да как ты принесёшь… — сказал он, приковав к бахарю взгляд. — У тебя же не руки, не ноги, а лапки.
Но как только он это проговорил, бахарь вдруг встал на задние лапы. Дотянувшись до подноса, взял его за ручки, и с гордой осанкой направился обратно к ложу. Впервые князь не нашёлся, что сказать…
— Чего вылупился так? На, вот, — Медок положил поднос на колени князя.
— А ты... А все бахари так могут? Как ты вообще это сделал?
— Да также, как и ты, когда целым был. Не забывай, кто я такой, — и, закончив фразу, он запрыгнул к князю. Разместившись рядом, лёг на животик и, положив лапки под грудь, вновь прикрыл глаза. — Ну, что? Мне продолжать историю?
Князь взял чашку всё ещё горячего чая и кивнул.
***
Первое время Ведар с сыном жили в доме охотника и лекаря. Как-то раз Тихомир собрался на охоту и вдруг решил взять зелейника с собой. Тот, мягко говоря, к убийству животных душой не лежал, но согласился помочь, да и хотелось ему изучить новые окрестности и пособирать трав. Когда они проходили у самой лесной черты, Ведару на глаза попался притаившийся в листве деревянный сруб. Дом выглядел обветшалым, нежилым: всё вокруг него поросло сорняком, ставни окон перекосились, а ступеньки лестницы покрылись мхом. Но, несмотря на своё плачевное состояние, он напоминал Ведару о старом жилье…
— В этом доме кто-нибудь живёт? — спросил Ведар.
Тихомир замотал головой:
— Упаси Зодчий! В этом доме раньше жила колдунья – проклятый он! Поговаривают, в нём нечисть укрывается и по ночам надрывно воет. Лучше бы было его вообще сжечь, да страшно, что шальной огонь к деревьям приластится.
Ведар выждал минуту, а потом неуверенно сказал:
— А может… нам его занять?
— Ты рехнулся?! Там ведь нечистая сила теперь обитает. За свою душу не боишься? Так хоть о сыне подумай!
— Ничего, — спокойно ответил он. — Мы люди без греха, нечисти не за что ухватиться, чтобы нас во Вечный Мрак утащить.
Услышав такие слова, Тихомир почти что застыл от изумления, а Ведар лишь издал тихий смешок.
— Да и если дом облагородить, вредить новым хозяевам он не захочет.
Со спорами да уговорами, но на следующий день Ведар всё-таки вернулся к дому, с инструментами, деревом – в боевой готовности его восстановить. Его решение никто не поддержал, поэтому он собирался наводить порядок в одиночку. Домишко и правда оказался небольшим: всего один этаж, не считая чердака и подвала. Хлева у него не было. Под покровом бурьяна скрывались неухоженные грядки. А крыша без ухода заросла сорняком настолько, что проломилась. Обойдя дом десять, а то и больше раз, проверив все потрескавшиеся брёвна, Ведар так и не понял, с какой стороны подступиться к работе.
— Ну, как, плотник, дела идут? — вдруг услышал Ведар насмешку, присущую Альгиз. В общем-то, это она и была. Навьюченная пустыми сумками, она как раз направлялась к соседям, чтобы запастись продуктами. Но заметив, как трудится зелейник, не удержалась, чтобы его не подбодрить в своей манере.
— Не очень… — признался Ведар. — Я ожидал тяжёлую работу, но она оказалась настолько сложной, что мне не хватает ума понять, с чего начать…
Альгиз сочувственно промычала в ответ, замотала головой, и сама пустилась в раздумья, рассматривая домишко. Спустя минуту, заговорила: