— Ты под столом не помыл, Дар, — сообщил зелейник. Огнедар снова вздохнул, но теперь раздражённо.
Закончив с мытьём полов, мальчишке предстояло полить растения. Эта работа уже не была такой неприятной, поэтому он не торопясь прохаживался между грядками с лейкой, иногда приседал и убирал замеченные им сорняки. Стоило ему только зайти в сени, как отец тут же остановил его и вручил пустую корзинку. Огнедар сразу понял намёк и обратно переступил через порог. Гулял он по лесу долго, избирательно собирая грибы и ягоды, пока корзина не заполнилась наполовину. На небосводе солнце уже проделало полпути, и чтобы не терять зря время, мальчишка добежал до дома.
— Ты как раз кстати! — обрадовался Ведар и выхватил из кучи горсть ягод. Кинув в чашу с какой-то вонючей мазью, он стал растолачивать их в общую массу. — А теперь, будь добр, угости чем-нибудь домового, и подожди пока я закончу.
— Зачем это? — спросил Огнедар, доставая из печи котелок с остатками каши.
— После всех дел мы пойдём ужинать к Тихому и Альгиз. А перед этим хочу научить тебя одному рецепту, — ответил отец. Мальчишка сразу оживился:
— То есть, ты подпустишь меня к своему столу? — Огнедар затаил дыхание.
— Правильно думаешь, — улыбнулся Ведар.
Вычерпав кашу в деревянную миску, Огнедар поставил её на пол, в укромный уголок рядом с печью и шёпотом попросил домового принять угощение. Отец уже вываливал мазь в горшочек, когда почувствовал, как у него стоят над душой и таращатся.
— А что мы будем готовить? Вот эту штуку?
— Нет, — отвечал Ведар. — Её состав пока слишком сложный для тебя. Думаю, тебе стоит начать с чего-то простого… Скажем, отвар против лихорадки. Ааа, — довольно затянул он. — По взгляду вижу, что учиться ты готов.
Огнедар закивал и подошёл к столу. Наконец он мог рассмотреть его вблизи: засечки на дереве, оставленные ножом, попавшие в щели крупицы порошков и потёртости. Но тихий восторг вскоре вытеснула лёгкая тревога: он боялся при первой же своей попытке оплошать. Отец ласково потрепал рыжую макушку, что вернуло Огнедару уверенность. Ведар облокотился на стол и принялся рассказывать пошагово, как приготовить отвар, а мальчишка старался поспеть за его речью. От вида сосредоточенного ребёнка, зелейник не сдержал мягкой родительской улыбки.
Обитатели дома охотника и лека́рки также не отдыхали в этот день. Хозяин дома, как обычно, взял с собой пса и ушёл на охоту. Хозяйка же занялась домашними хлопотами, и Заря ей помогал, но только внутри стен. Он сидел в укромном уголке за прялкой, одной рукой вытягивал из кудели тонкую нить, а второй крутил веретено, сматывая её в клубок. Вдруг его мать вошла в дом в сопровождении покровительницы Вларии и их соседа кожевника, который сейчас придерживал согнутую руку. Прищурившись, Заря внимательно осмотрел гостей и принялся наблюдать за беседой.
Мать первым делом посмотрела на Зарю, и, когда убедилась, чем он занят, одобрительно кивнула. Покровительница Влария также взглянула на ребёнка, поприветствовав его улыбкой, а сосед, казалось, изо всех сил его не замечал. Альгиз, как часто бывало, окинула грозным взглядом пациента, будто он в который раз чем-то перед ней провинился, и кивком указала ему сесть за стол.
— Ну и как это произошло?
— Несчастный случай… — неловко улыбнулась покровительница. — В обители крыша протекать начала, и я попросила Жи́вку немного её подлатать. Ну… и вот чем всё кончилось.
— Да всего-то рука побаливает, — ответил Живка, присаживаясь и протягивая лекарю руку.
Альгиз, не щадя самоотверженного прихожанина, начала сжимать его опухшую руку пальцами, пока тот отчаянно не заскулил от боли.
— Всего-то перелом, — заявила Альгиз. — А ну, Зорька, — окликнула она сына, — скажи, что нужно делать?
— Стянуть её и закрепить, чтобы рука находилась в покое?.. — Неуверенно проговорил он.
— Верно, — кивнула Альгиз, — а ещё что?
— Нанести обезболивающую мазь!
— Правильно, — улыбнулась она, как счастливая и любящая мать. Достав из кладовой две короткие палки, чистую ткань и баночку мази, она вновь превратилась в ворчащую лекаршу. — Так, чтобы не рыпался, понял? — обратилась она к Живке.