— А я с таким уже знаком. Я бы мог помочь… — странник многозначно замолчал.
Грозбор почесал подбородок. Взгляд старика не отрывался от подозрительного человека, оценивал его. После чего староста повернулся к зелейнику:
— Ведар, будь так добр, позови покровительницу, — а потом добавил страннику. — Без неё я не имею права решать!
Зелейник направился в храм Зодчего, а мальчишка решил не следовать за отцом. Незнакомец и его судьба интересовала Сороку сейчас намного больше. Грозбор расспрашивал, кто он такой и откуда. Но ответы странника были витиеваты, какие Грозбор ненавидел. Мальчишка нутром чувствовал некую волшебную силу, исходящую от этого человека! Возможно, странник был ведьмаком или колдуном, и он пришёл расправиться с нечистью, которая и вызвала недуг. А высокомерный старикан только мешал.
Прибыла покровительница. Она неспешным шагом, словно была привидением, приблизилась к мужчинам, остановилась плечом к плечу с Грозбором и смерила взглядом странника. Сорока не отрывался от них, ожидая ответа Вларии, который всегда вершил справедливость. У неё не заняло много времени принять решение.
— Лукавый он. Лучше не пускайте в деревню. Зодчий недоволен его присутствию здесь, — и повернувшись так, что подол её голубой рясы зашелестел на ветру, удалилась.
Сорока широко раскрыл глаза, негодуя. А староста даже как-то повеселел, с усмешкой пожал плечами.
— Простите, молодой человек, но вам лучше отсюда уйти.
Из груди странника вырвался смешок, полный досады.
— Ваше право. Главное, чтобы вы не пожалели о своём решении, — и сам ушёл прочь.
Сорока поспешил было прокрасться мимо, чтобы пойти следом за странником и остановить его. За все почти двенадцать лет жизни у него столько вопросов скопилось, на которые мог дать ответы только волшебник. Да и вдруг он смог бы его уговорить помочь деревне, несмотря на нанесённую ими обиду. Однако рыжему не удалось остаться незамеченным, и его быстро схватили за шкирку.
— Ведарович, а куда это ты собрался? — грозно спросил Грозбор. — А что ты, кстати, всё это время делал? Не боишься, что, подслушивая, уши вымахают?
— Я просто искал своего отца, — холодно ответил Сорока.
— Эно-как. Так он в другую сторону пошёл. Тебе вон туда, — и слегка подтолкнув, Грозбор отпустил мальчишку. А потом стал ждать, когда рыжий пойдёт в нужном направлении. — Ты иди-иди.
Оглянувшись назад, Сорока посмотрел на старика с презрением и стал удаляться за дома. Когда же он пропал из его виду, мальчишка остановился, задумавшись. Именно сейчас ему нужно было решить, погнаться ли следом за странником и попытать удачу, или испытать её же, перехватив отца, пока тот не уехал в град. Старик шествовал вдоль дороги, у границы деревни, как сторожевой пёс, готовый прогнать чужака. И мимо него Сороке было никак не проскочить. Поэтому мальчишка тяжело вздохнул и завернул поглубже в деревеньку искать зелейника.
Отыскал он его, как ни странно, дома. Ведар выстраивал на рабочем столе склянки, полные снадобья, и бубнил себе цифры под нос, прикасаясь к каждой. Только когда Сорока потянул его за рукав, он отвлёкся.
— Пап, нам нужно поговорить, — сказал он.
— Что-то не так с лосихой Тихома? — Ведар приподнял брови.
Мальчишка покачал головой, хотя к охотнику он даже не заходил.
— Я хочу поговорить о матери, — уверенно заявил он.
Ведар встал ненадолго в ступор. Казалось, в лице он переменился, став больше настороженным. Разговор сын затеял серьёзный. Зелейник облокотился на стол, пристально посмотрев на ребёнка.
— И что хочешь спросить?
— Вся деревня считает тебя вдовцом, но со мной ты никогда не обсуждал судьбу матери. Ты никогда ничего не рассказывал о ней, уходил от разговора, когда я спрашивал, — говорил Сорока и видел, как взгляд зелейника становился всё мрачнее. — Но почему?..
Ведар ответил не сразу, собираясь со своими мыслями. И, наконец, решившись, с тяжёлым вздохом проговорил:
— Потому что я сам толком не знаю. Я не хочу приписывать её к умершим, но чутьё мне подсказывает, что ждать её уже не стоит… — Ведар повернулся обратно к столу, чтобы ненароком не взглянуть в лицо сына.
Но Сорока ответил неожиданно бодро: