— Теперь нам придётся ненадолго расстаться, — сказал Ведар, спускаясь на землю. — Ты пока занимаешься своими делами, я быстро закуплюсь всем, чем нужно, и сразу обратно поедем. Договорились?
— Эх-хе-хе, ты нам и шанса отдохнуть не даёшь. Но ладно, встретимся здесь же, когда колола пробьют к вечерне, — ответил охотник, выгружая мясо из телеги.
Ведар забрал все свои снадобья на продажу и вышел на улицы града, влившись в общий поток людей. По краям дорожки стояли прилавки с разнообразными товарами, голоса торговцев перекрывали весь шум, созывая покупателей. Где-то неподалёку играли уличные музыканты. Звучало пение мегалонской скрипки. Зелейник вдруг почувствовал толчок со спины, но не успел обернуться, как маленькая девочка выскочила перед ним, и, залившись смехом, скрылась в толпе, а за ней побежала вереница ребятишек. Где-то позади им вслед кричала женщина: «А ну не бегайте по дороге! Людей посбиваете». В непривычную суету попал Ведар, но ему нравилось ощущать, как жизнь вокруг кипит. Он шёл вперёд, поглядывая на товары в лавочках. Перед ним мелькали разноцветные ткани, в стёклышках и на железе поблёскивали солнечные зайчики. Подняв голову, Ведар увидел, как вдали над всеми домами возвышались крыши бревенчатого дворца, — сердце Дальбора располагалось в самом центре града. А недалеко, вблизи торговой улицы, находилось единственное каменное здание – сам храм Зодчего, чья башня с колоколами соревновалась в высоте не только с дворцом, но и с вековыми соснами. Своим строением он напоминал цветок кувшинки: сводчатые крыши, возвышаясь, тянулись к центру, откуда устремлялась вверх угольная крыша башни. И без того высокий храм, находился на белокаменном возвышении. К мощным дверям из дуба вело множество ступеней. Однако те двери были закрыты для прихожан, и от этого люди беспокойно бродили вокруг. Вскоре к недоумевающим жителям вышел один из покровителей: юноша-древич, в такой же голубой рясе, как у Вларии, с распущенными волосами, с какими обычно ходили служители Зодчего. Воздав руки к небу, он грудным голосом заявил:
— Верные дети Зодчего, не нужно ваших волнений! Врата в обитель закрыты по особой причине, о которой скоро будет рассказано. Но Око создателя бдит за душами своих творений денно и нощно, даже без помощи храма. Если вы хотите обратиться с мольбой к нему, то дождитесь вечерней службы или помолитесь со мной прямо сейчас. Близость к обители его и сила, дарованная мне и братьям-сёстрам моим, придаст звонкости молитве нашей, — покровитель, благоговея, сложил руки и опустил их к груди. Пылкий взгляд скрыли опущенные веки, и уста зашевелились в беззвучной мольбе.
Прихожане последовали его примеру, вокруг храма повисло молчание. Казалось, молящихся отделило невидимым куполом от всего града, и ничто извне не могло потревожить их. Общее благоговение передалось и торговцам поблизости. Ведар же никогда не был верен Зодчему, и представшее действие не нашло никакого отклика в нём. Зелейник лишь приклонил голову, чтобы не видеть молящихся, и быстро проскользнул в нужную ему лавочку.
— Доброго дня! — поприветствовал лавочник, сразу как услышал звон дверного колокольчика. — О! Это ты, Ведар.
— И вам доброго, — ответил зелейник.
Помещение было небольшим, но и тесным не казалось, несмотря на изобилие товаров: на полочках выстроились в ряд снадобья и зелья, по мисочкам были разложены различные ингредиенты и минеральные камни, известные лечебными свойствами. Напротив входа за прилавком стоял сам владелец. Его преклонный возраст выдавали морщины на лице, седые косы с лентой и пепельная бородка. Однако у старика взгляд был пристальный и бойкий, который бы не пропустил мимо себя ни подделку товара, ни воришку в его лавке. Других посетителей не было, потому он мог спокойно уделить внимание старому приятелю.
— Ну-с, рассказывай, что нового в твоей деревеньке?
— Да ничего особенного… Кроме того, что странная хворь у нас завелась. Собственно, поэтому я приехал пораньше и здесь не задержусь. Мне нужно снадобье, насыщающее кровь.