— И что же случилось после? — сдержанно спросил он.
— Уже поздно, княже, — Медок посмотрел в темень за окном. — Тебе бы спать лечь. Ночной сон больше сил придаёт.
— Боюсь я, напротив, не усну. Буду мучиться, думая, что случилось с Ведаром.
— А что ты предполагаешь?
— Вероятно, его увезли в Дальбор, в темницу при нашей обители.
— Вер-р-р-но, — промурчал бахарь. — Когда Охотники поняли, что мальчишек уже упустили, то собрались уходить с одним Ведаром. Спасители душ отловили добычу, и им незачем было задерживаться в деревне.
***
Своих пленников Охотники не жалели: их страдания начинались сразу же, как только те попадали к ним в лапы. Ведара привязали за руки к седлу, на котором восседал сам Молот-Ведьм, и, как пса на поводке, повели из деревни. Так он должен был прошагать весь путь до града. Проводить бывшего соседа осуждающими, презрительными взглядами вышла почти вся деревня. Только чета Альгиз и Тихомира не присутствовала. Покровительница Влария по своему долгу обязана была проводить неверного Зодчему, которого в тайне пыталась выручить. Единственный Грозбор, казалось, почувствовал жалость и вышел из толпы.
— Обязательно ли его вести, как пса, на привязи? Я понимаю, что он колдун и заслужил наказания. Но человек слаб. Может, закинете его на одного из лосей? Да и пешком он только задержит вас.
— Если тебе его так жалко, можешь пойти за ним следом, — на реплику егеря Охотники разразились хохотом. — Да и этот человек не колдун вовсе. Он обыкновенный зелейник, который, вероятно, помогал всем вам, — Салем окинул взглядом ошарашенную толпу, на его лице всплыла злорадная усмешка. — Был добр и мил, не так ли? Никогда и никого не обижал. Но его давно ждёт наказание за связь с нечестивой. Спасибо за содействие, добрые люди.
После слов егеря долго стояла тишина. Никто не радовался задержанию преступника, всем хотелось только молчать, пока вереница лосей и людей утопала в лесной гуще.
***
— А остальное, княже, завтра, — Медок поднялся на лапы, а потом широко раскрыл свою говорливую пасть, потягиваясь. — А то и я устал.
— Надеюсь и тогда твоя история займёт меня на весь день.
— Не переживай, княже. Я вероятно долго ещё буду тебя навещать. Ведь у меня много чего есть, что тебе рассказать.
Спрыгнув с кровати, Медок мгновенно очутился на подоконнике. Князь едва успел поймать рассказчика взглядом.
— Подожди. Ты так легко можешь уйти? А вернёшься ко мне как?
— Самым сложным было впервые пробраться в терем. Теперь же никаких трудностей для меня нет. Ты главное окна не закрывай, — Медок скользнул во тьму ночи, лишь слегка помахал рыжим хвостом на прощание.
Утро князя, как и все предыдущие, было заурядным. Его ждали очередная перевязка, лекарства, мази. По окончанию ежедневного обряда, в опочивальню светича пришёл Трантил, чтобы наедине с ним помолиться Зодчему и попросить создателя о здравии. После они поговорили о государственных делах, и только когда покровитель Эфлиский удалился, Финисту принесли завтрак. Но и тут ему не удалось побыть в одиночестве. Невзирая на возмущения старой служанки, которая заботилась о покое своего светича, Гигель зашёл к нему, чтобы составить другу компанию во время трапезы.
— Ну-с, как проходит твоё лечение? — поинтересовался Гигель.
— Чудной зверёк меня весь день историями своими развлекает, — Финист хлебнул из чашки. — Уж не знаю, чего он добивается, но зато мне с ним нескучно.
— А я думал – этот кот колдовать над тобой собирается. — Гигель вздохнул с разочарованием. — Он хотя бы не вредит тебе? Ты мне только скажи, я обманщика сам за шкирку…
— Не стоит, Гигель, — мягко прервал его Финист. — Не спеши. Может, он решил излечить меня как-то иначе.
— Но, а если наоборот? Вы же наш светич! Избранный самим Зодчим, чтобы вести нас, дальборовцев. Если нечистые силы захотят нарушить порядок нашего княжества на корню, то они попытаются уничтожить вас!
— Не говори так громко, Гигель. Тебя услышат, — князь потёр больной висок. — Да и если бы тот чудной кот хотел убить меня, то такой долгий рассказ не начинал. Не думаю, что сейчас есть о чём переживать.
— Но всё же, я прошу тебя, как друг, будь осторожнее. Финист Василевсович Зоркий ценнее всего для нашего народа.