— Судзуси напоминает, что в девятом месяце император распорядился отдать тебя ему в жёны. Император уверен, что это человек замечательный и достойный.
От императорского сопровождающего Накадзуми пришло письмо в тот день, когда лил дождь:
«В месяц десятый
Из-за туч луна не выходит,
Льёт дождь непрерывный…
Но и его не сравнить
С бесконечной мукой моей».
Пришло письмо от младшего военачальника Минамото Накаёри, который был назначен императорским посланцем на праздник[493]:
«Мокрый рукав
Просохнуть не может никак.
Но выйти из дома
В разгар зимы я решился.
Что если увижу тебя?»[494]
Юкимаса отправился на поклонение в храм ‹…›. Когда Юкимаса в рассветный час возвращался, он увидел, как над прудом перед домом поднимаются утки[495], и сложил:
— Одиноко бреду я домой.
О, утки, в пруду
Плавающие неразлучно!
Поплачьте и вы
Об участи горькой моей!
Фудзивара Суэфуса в течение шестидесяти с лишним дней готовил ответы на экзаменационные вопросы. Он работал без отдыха днём и ночью. Раньше ночью он читал книги при отблеске от снега, а сейчас благодаря Масаёри он стал жить роскошно: еды было с гору, масла для светильников с море. Но всё же он о чём-то сокрушался[496]. Однажды, когда шёл снег, он сложил:
— Холодно. Падает снег.
Но жаром пылает
Сердце моё.
Разве наука избавит
От заблуждений любви?
Глава VIII ПОСЛАНЦЫ В ХРАМ КАМО
Императорские посланцы на праздник в храм Камо[497] были избраны из дома Масаёри. Посланцем из состава Личной императорской охраны был второй военачальник Сукэдзуми, из Дворцовой сокровищницы — её глава Юкимаса, из Управления императорских конюшен — глава Управления, сын принца Сикибукё. Всё необходимое для посланцев было приготовлено тщательным образом. Когда они Должны были отправиться из дому, Масаёри сказал Сукэдзуми, чтобы он прикрепил листья багряника к головному убору, и добавил:
— Казалось,
Листочка лишь два
На дереве кацура,
Но вот уже ветка его
Шляпу украсила.[498]
Сукэдзуми на это ответил:
— Глядя на кацура ствол,
Высоко к небу поднявшийся,
Подумают все:
«Как этой ветке
До него далеко!»[499]
После этого посланцы вышли из усадьбы.
Из Кацура правый генерал Канэмаса прислал Сукэдзуми[500] двух прекрасных коней, на одном была богатая упряжь, второй был сменный. Тридцать телохранителей, разумеется, роскошно одетых, несли торимоно[501]. К веткам сделанного из золота багряника были подвешены маленькие кувшины с водой из реки Кацура.
По просьбе Канэмаса Накатада написал письмо:
«Листья срывая
На шляпу тебе,
Я все рукава замочил:
Ведь этот багряник с Кацура, реки,
Где белые волны встают.
Это удивительно!»
Сукэдзуми в ответ на это написал:
«Сколько людей до сих пор
Багряником с Кацура
Шляпы свои украшало!
Наконец-то сегодня
Черёд мой пришёл.
Сегодня, когда стемнеет…»
После этого Сукэдзуми отправился в храм. Мать его изъявила желание увидеть праздник и отправилась туда со свитой: в процессии было десять экипажей.
Когда, посмотрев на отъезд посланцев, Атэмия вернулась в свои покои, ей принесли письмо от наследника престола:
«В храме Камо
Грозных богов алтарь
Мальвой украшен.
Смогу ли в этом году
Сорвать я цветок?»[502]
* * *Наступил третий месяц.
Советник Санэтада настойчиво просил даму, прислуживающую Атэмия:
— Пусть она не говорит со мной, но дайте мне послушать, по крайней мере, как она разговаривает с вами.
Та спрятала Санэтада недалеко от покоев Атэмия, и он слушал, как она играет на кото и беседует с дамами. Вернувшись к себе, Санэтада лёг в постель и погрузился в мысли о красавице, ничего не замечая вокруг. Потом написал:
«Из гнезда родового
В далёких горах
Умчалась кукушка.
Долго тянутся годы,
Что она в скитаньях проводит![503]
О, милая моя! Похоже, скоро меня не станет, и мне горько, что больше я не смогу посылать Вам писем».
Атэмия ответила:
«Приходит лето,
И странствий жажда
Вдаль манит кукушку.
Но не проходит года,
Чтоб она домой не вернулась».
Пришло письмо от принца Хёбукё:
«Рукой зачерпни:
В дощатом колодце
Вода потеплела.
И хоть на дне холодна она,
Может быть, всё же…»[504]
Атэмия ответила: