После того, как выполнили церемонию очищения, Накатада преподнёс Атэмия декоративный столик с различными фигурками из золота и серебра: быка, впряжённого в золотую коляску, господ, сидевших в ней, и слуг. К подарку было приложено стихотворение:
«Можно найти утешенье,
Глядя на облако белое,
Что пристало к лунному диску.
Всю жизнь на луну
Буду я любоваться…»
Атэмия возвратила подарок, написав:
«Если, на облако глядя,
Ты утешенье находишь,
Снизу смотри,
Как по огромному небу
Колесница летит»[629].
Судзуси, как и Накатада, приготовил подношение и послал Атэмия вместе со стихотворением:
«Если увижу я лодку
С теми, кто для того,
Чтоб я тебя разлюбил,
Хочет обряд совершить,
В открытое море её отошлю».
— Возвратить подарок без ответа было бы неучтиво, — сказала Атэмия и велела даме Тюнагон написать:
«Далеко в открытое море
Ветер отгонит
Лодку того,
Кто, обряд сотворив,
Любимую хочет забыть».
Таким образом она возвратила оба подарка, но господа послали их Атэмия снова.
Советник Санэтада, видя, что Накатада и Судзуси стоят у лодки, в которой находится Атэмия, и о чём-то разговаривают, страдал от ревности. Он послал Атэмия письмо:
«Завидую соснам,
В ряд у моря стоящим.
Сколько раз,
В Нанива-бухту прибыв,
Обряд священный свершал я!»[630]
Атэмия ответила ему:
«На высоком Холме богов,
А не у моря,
Где сосны густо растут,
Нужно было тебе
Обряд совершить»[631].
Санэтада через даму Моку передал ей:
«Думая о связи вечной
Сосен в Сумиёси,
Богам мольбы возношу.
Нет, не отвергнут боги
Обряда, что в Нанива я совершаю»[632].
Дама Моку сказала:
— Цветами полна
Бухта Нанива.
В ней обряд совершив,
Сможешь избавиться ты
От грёз своих тщетных?
Тем временем наступила ночь, показалась красавица луна, Другом царило спокойствие. Началось исполнение музыки, и в разгар его, глядя, как лепестки, осыпаясь, покрывают всю поверхность воды у побережья, Масаёри произнёс:
— Тысяч цветов лепестки,
Осыпавшись,
Водную гладь покрывают.
Который уж раз
Бухту так красит весна?
Принц Сикибукё сложил:
— Удержаться не в силах
Осыпающиеся лепестки…
Прибыв в бухту,
Печалюсь: и эта весна,
Как сновиденье, промчится.
Принц Накацукасакё произнёс:
— Приближается лето,
И лежат на земле
Цветов лепестки…
Но в небо взгляни:
Последний отблеск весны…
Правый министр Тадамаса сложил:
— Волны к берегу мчатся,
Но грустно на них
Глядеть мне.
Ветер сыплет на воду
Цветов лепестки.
Принц Мимбукё сочинил:
— Пока из столицы я ехал,
Цветы и зелёные ивы
Стали ещё красивей.
Как будто смогли мастерицы
Ещё больше наткать парчи.
Военачальник Левой дворцовой стражи произнёс:
— Не дождавшись, пока
Мы в бухту прибудем,
С вишен проворные волны
Все лепестки
Обобрали.
Санэмаса, глядя, как прилив доходит до сосен, растущих на берегу, сложил:
— Всю бухту заполнили
Тёмной зеленью сосны.
Хотелось бы знать,
Когда красивей они —
В прилив или в отлив.
Санэтада, увидев, что волны заливают берег и как стаей снимаются с него птицы, сложил:
— Птицы на взморье
Стаей в небо поднялись.
Куда им деваться?
С каждым мгновеньем
Волны всё ближе.
Судзуси, заметив падающую на волны тень от летящих гусей, сложил:
— Гуси домой улетают.
Сегодня утром
Во время прилива
Я стаю увидел
Средь облаков белых…
Чиновникам из управления провинций, которые всё приготовили к приезду путешественников, преподнесли по женскому наряду, белую накидку с прорезами на розовой подкладке и штаны.