Да, вот еще что: в Акаси с "возвращающейся туда волною" Гэндзи отправил письмо. Написанное тайком от посторонних глаз, оно было очень нежным:
"Волны плещут... Каждую ночь... (144)
Ночами без сна
Ты лежишь, печально вздыхая.
Над бухтой Акаси
Встает ли туман по утрам?
К тебе устремляются думы" (145, 146)
А дочь Дадзай-но дайни, госпожа Госэти, тайно питавшая к Гэндзи нежные чувства, была даже несколько огорчена, узнав о его возвращении в столицу, и, как видно предупредив гонца, чтобы сохранил ее имя в тайне, отправила ему такое письмо:
"Помнишь - ладью
Едва не прибило волною
К берегу Сума?
Жаль, что не видишь моих рукавов
Они до сих пор влажны..."
Узнав ее почерк, который за это время стал еще совершеннее, Гэндзи написал:
"Скорее уж я
Попенять тебе должен за прошлое:
С того самого дня,
Как волна, набежав, отхлынула,
Не просохнут никак рукава..."
Когда-то он находил эту женщину чрезвычайно привлекательной, и письмо пробудило в нем приятные воспоминания, но теперь Гэндзи вел себя более сдержанно, чем прежде. Даже с обитательницами Сада, где опадают цветы, он сообщался лишь письменно, и потому теперь у них было еще больше причин для досады, хотя, казалось бы...
У прибрежных буйков
Основные персонажи
Дайнагон, министр Двора (Гэндзи), 28-29 лет
Государь (имп. Судзаку) - сын имп. Кирицубо и Кокидэн
Государыня-мать (Кокидэн) - мать имп. Судзаку
Найси-но ками (Обородзукиё) - придворная дама имп. Судзаку, тайная возлюбленная Гэндзи
Принц Весенних покоев (будущий имп. Рэйдзэй), 10-11 лет,- сын Фудзицубо
Вступившая на Путь Государыня (Фудзицубо), 33-34 года,- супруга имп. Кирицубо, мать имп. Рэйдзэй
Великий министр, Высочайший попечитель, бывший Вышедший в отставку министр (Левый министр), 62-63 года,- бывший тесть Гэндзи
Сайсё но тюдзё, Гон-тюнагон (То-но тюдзё) - брат Аои, первой жены Гэндзи
Госпожа из Западного флигеля (Мурасаки), 20-21 год,- супруга Гэндзи
Госпожа Акаси, 19-20 лет,- дочь Вступившего на Путь из Акаси, возлюбленная Гэндзи
Особа из Сада, где опадают цветы (Ханатирусато),- возлюбленная Гэндзи, сестра нёго Рэйкэйдэн
Принц Хёбукё (Сикибукё) - отец Мурасаки
Носитель колчана, Югэи (Укон-но дзо-но куродо) - приближенный Гэндзи, сын Иё-но сукэ
Ёсикиё - приближенный Гэндзи
Корэмицу - приближенный Гэндзи
После того как Гэндзи столь ясно увидел во сне ушедшего Государя, беспокойство не покидало его, он помышлял лишь о том, как облегчить бремя, отягощающее душу отца. А потому, вернувшись в столицу, незамедлительно приступил к подготовке Восьмичастных чтений. Решено было провести их на Десятую луну.
Теперь люди склонялись перед Гэндзи совершенно так же, как в прежние времена. Лишь Государыня-мать, страдавшая от тяжкой болезни была неутомима в своем недоброжелательстве. "Жаль, что не удалось от него избавиться",думала она, но Государь оставался верным завету отца. Все эти годы не оставляла его мысль о возмездии, и, только восстановив Гэндзи в правах, он почувствовал некоторое облегчение. Глазная болезнь, которая прежде доставляла ему столько мучений, тоже не возобновлялась, но, терзаемый мрачными предчувствиями, он думал лишь о том, что жизненный срок его близится к концу и недолго осталось ему быть государем. Он часто призывал Гэндзи и доверительно беседовал с ним о делах этого мира, а поскольку вершились они теперь в полном соответствии с его желаниями, люди безмерно радовались и восхваляли его.
Близился день, намеченный Государем для отречения, и, глядя на Найси-но ками, которая целыми днями предавалась унылым размышлениям о будущем, он чувствовал, как от мучительной тревоги сжимается его сердце.
- Ваш отец покинул уже этот мир. Состояние великой Государыни день ото дня становится все безнадежнее, да и мне, наверное, совсем недолго осталось жить. Как это ни прискорбно, но скорее всего в вашей, жизни произойдут весьма значительные перемены. Я знаю, что вы всегда предпочитали мне другого, но мое сердце принадлежало вам одной, и единственное, что меня теперь беспокоит,- это ваша судьба. Легко может статься, что ваше давнее желание будет наконец удовлетворено и этот столь превосходящий меня человек станет заботиться о вас. Но даже если это произойдет, я не верю, что он когда-нибудь будет любить вас так же сильно, как я. О, если б вы знали, как больно мне думать об этом! - как-то сказал он ей и заплакал.
Лицо Найси-но ками залилось ярким румянцем, на глазах выступили слезы. Так хороша была она в тот миг, что Государь не мог оторвать от нее умиленного взгляда. И, разумеется, все прегрешения ее были забыты.
- Как жаль, что у вас нет детей! Досадно, если они появятся позже, как свидетельство вашей связанности с тем человеком. Его возможности ограниченны, и дети его будут простыми подданными,- говорил Государь, простирая свои заботы о ней в далекое будущее, что и смущало и трогало Найси-но ками.
Государь был чрезвычайно хорош собой, к тому же за эти годы она успела удостовериться в его беспредельной любви к ней, а Гэндзи, как ни велики были его достоинства, все-таки никогда не испытывал к ней глубокого чувства. Постепенно начиная это понимать, она мучилась запоздалым раскаянием. "О, для чего, потворствуя желаниям своего юного, неопытного сердца, я позволила себе стать причиной всех этих волнений? Ведь пострадало не только мое доброе имя, но и он..." И в самом деле, разве не печальна ее участь?
На Вторую луну следующего года принцу Весенних покоев "покрыли главу". Ему исполнилось одиннадцать, но, не по годам рослый, он казался старше, был очень хорош собой и как две капли воды походил лицом на Гэндзи-дайнагона. Ослепительный свет их красоты озарял мир, вызывающее восхищение, и только мать принца с тревогой прислушивалась к расточаемым им похвалам, напрасно терзая свое сердце.
Отдавая справедливую дань необычайным достоинствам принца, Государь в одной из доверительных бесед сообщил ему о намерении передать мир в его руки. По прошествии Двадцатого дня той же луны он, к великой досаде Государыни-матери, объявил о своем отречении.
- Разумеется, мое положение будет теперь незначительным, но зато я смогу видеться с вами столько, сколько захочу,- говорил он, утешая ее.