— Так расскажи мне об этих призраках, раз я должна о них знать, — сказала она.
— Призраки времени. Они появляются из-за того, что город использует один и тот же кусок пространства и времени снова и снова. Если кто-то повторяет одно и то же действие достаточно часто, он оставляет отпечаток в воздухе — как те, которых ты только что видела. Мы называем их призраки привычки. Есть и другой тип, называемый однажды-призраки — позже я их тебе покажу. Они появляются…
Но объяснение прервал Сэм, который, угрюмо шаркая, отошел от фонтана в центре Закрытия. Сегодня он был в оранжевой пижаме, а шнурки развязались на обеих ногах.
— Я попался. Меня поколотили, — сказал он, шумно вздыхая — его лицо покрылось пятнами, словно он плакал. — Я устал тогда и понес ключи обратно сегодня утром.
— О, нет! — воскликнул Джонатан; его величественный вид исчез, сменившись ужасом. — Я же велел тебе не делать так! Хочешь сказать, они поняли?
— Нет, я не выдал, — ответил Сэм. — Папа вошел как раз в тот момент, когда я клал ключи обратно, и я сделал вид, будто только что взял их шутки ради. Но он отлупил меня и запер свой кабинет. Мы больше не сможем их достать.
— Ничего страшного! — с облегчением произнес Джонатан. — Ключи нам больше не нужны. Мне удалось выдать В.С. за кузину Вивьен. Так что мы в безопасности.
Он испытывал слишком большое облегчение, чтобы выказать хоть какое-то сострадание Сэму. Вивьен и хотела бы это компенсировать, посочувствовав ему, но слишком беспокоилась о себе. Теперь не осталось никакой возможности заставить Джонатана отправить ее обратно к кузине Марти тем же путем, каким она прибыла. Она должна вернуться через другой временной шлюз — и быстро. Она знала, что не может долго притворяться кузиной Вивьен. Кто-нибудь обязательно догадается.
А вот Джонатан, похоже, вовсе об этом не беспокоился.
— Завяжи ботинки, — уверенно велел он Сэму.
И после того как Сэм, тяжело дыша и сердито бормоча, завязал шнурки, Джонатан провел их через арку в нижнем углу Закрытия Времени на большую пустую площадь за ней.
— Это площадь Эры, — сообщил он, величественно махнув рукой.
Вокруг площади стояли громадные здания. Но Вивьен была лондонцем и привыкла к высоким зданиям. Ее больше впечатлило (и опять же сбивало с толку) то, что, как и на Закрытии Времени, здания, которые выглядели ультрасовременными, являлись самыми старыми. Здесь находилось большое сооружение в форме башни, заполняющее всю правую сторону площади Эры, которое могло быть универмагом. И оно полностью состояло из стекла — скрученного и выкованного в странные футуристические формы. Но даже с такого расстояния Вивьен видела, что стекло выщерблено и изношено, явно такое же старое, как холмы, в то время как ближайшие здания с каменными башнями выглядели гораздо моложе.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Джонатан, ожидая ее восхищения.
— Не намного больше Трафальгарской площади без Нельсона и львов, — ответила Вивьен, отказываясь приходить в благоговение. — Но здесь ужасающе чисто.
Здесь на самом деле не было ни сажи, ни грязи. Солнечный свет падал на светло-серый камень и сверкал зеленым на стекле, или слепил, отражаясь от золотых крыш и куполов, которые толпой возвышались позади зданий в конце площади. Следуя за Джонатаном по открытому пространству, Вивьен подняла взгляд к бело-голубому небу и не обнаружила ни печных труб, ни дыма.
— Почему нет дыма? — спросила она. — И разве у вас нет голубей?
— В Городе Времени нет птиц, — ответил Сэм, ковыляя позади.
— И мы не используем допотопное горючее, — сказал Джонатан, шагая вперед. — Вместо него мы используем энергофункции. Это Камень Фабера Джона.
Прямо в центре площади располагалась большая плита из голубоватой горной породы, утопленная в более светлом булыжнике. Она сильно истерлась из-за того, что по ней ходили. Золотые буквы, которые когда-то составляли довольно длинную надпись, почти полностью стоптались.