— В какой-то момент они должны совершить это, идиот, — прорычал доктор Виландер. — От этого зависит жизнь в следующей Фиксированной эпохе.
— Но не во время войны, — огрызнулся мистер Энкиан, — с безостановочно катящейся на них волной хаоса. Тогда не будет следующей Фиксированной эпохи. Единственным оставшимся куском земли станет Город Времени, а он быстро распадается!
— Чушь! — прорычал доктор Виландер.
— Господа, — громко и скучно произнес Вечный Уокер. — Мы все согласны, что и в Городе Времени, и в истории существует кризис. И мы все согласны, что мы предотвратим его, если сможем. Мы не станем ни жертвовать искусством семидесятых, ни лишать сотые их экспансии звезд…
Он продолжил говорить. Их снова окутала подавленность. Вошли девушки, чтобы убрать второе блюдо и подать всем маленькие пенистые горы десерта. Вивьен как раз вонзила ложку в свой — он источал столь же вкусный запах, как сливочное пирожное, — когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел упитанный мужчина с песочными волосами. Вивьен подпрыгнула и уронила ложку.
— Что за новости о движении назад? — спросил он.
Он был похож на Сэма. На самом деле, он был так похож на Сэма, что Вивьен, пока наклонялась под стол, чтобы подобрать ложку, не могла не посмотреть на его ноги, проверяя, не развязаны ли у него шнурки. Но он носил гладкие блестящие сапоги.
Все заговорили разом. Когда Вивьен снова села, она обнаружила, что мужчина с песочными волосами стоит над ней с таким видом, словно собирается ее арестовать.
— Вивьен, ты ведь помнишь Абдула Донегала — отца Сэма? — сказала Дженни. — Он сейчас глава Патруля Времени. Расскажи ему то, что рассказала нам.
«Всё?» — в ужасе подумала Вивьен.
— Вы имеете в виду: об объявлении войны на прошлое Рождество?
Мистер Донегал потянул себя за губу и уставился на нее, будто в чем-то подозревал.
— Хочешь сказать, век двадцать стал критическим? Когда ты его покинула?
— Прошлой н… вчера около четырех часов, кажется.
Отец Сэма снова потянул себя за губу и нахмурился.
— А моя следующая партия отчетов Наблюдателей ожидается не раньше, чем завтра. Счастье, что ты появилась. Значит, начало этой войны отодвинулось на десять месяцев назад за два дня. Плохо. Я немедленно объявлю янтарную тревогу, и мы сделаем всё возможное, чтобы не дать ей соскользнуть дальше.
Он подарил Вивьен двузубую улыбку — совсем как у Сэма — и похлопал ее по плечу.
— Заходи к нам в гости, — пригласил он и собрался уходить.
— Э… Абдул, — произнес Вечный Уокер.
— Послушайте, Донегал! — окликнул мистер Энкиан — его заостренное желтое лицо стало красным и сердитым. — Как же вы не заметили такого движения назад? Если бы не это дитя, никто из нас не узнал бы. Вам не кажется, что это небрежность?
Мистер Донегал развернулся и уставился на него.
— Небрежность? Послушайте, Энкиан, я разбираюсь с критической ситуацией в одном из самых нестабильных веков в истории. Я пришел прямо от потока отчетов из восьмидесятых об угрозе Третьей Мировой войны на два века раньше. У меня Патрульные по всей эпохе. Что еще я могу? С последнего отчета Ли прошла неделя. Возможно, отправка домой юной Вивьен — лучшее, что они могли сделать. Но сейчас я пошлю человека проверить, если вы позволите мне вернуться к моей работе.
— Всё равно… — начал мистер Энкиан.
— Абдул, не хочешь присесть и попробовать десерт? — быстро перебила Дженни.
Глаза мистера Донегала обратились на пенистые горы с таким же выражением, с каким Сэм смотрел на сливочные пирожные. Затем он бросил на мистера Энкиана самый неприязненный взгляд и потер нависавший над поясом живот.
— Лучше не стоит, Дженни. Я снова прибавил в весе. Кроме того, мне надо вернуться и связаться с Ли, не говоря уже о попытках поймать ту маленькую леди.
И прежде чем кто-нибудь успел сказать что-то еще, он вышел из комнаты с тем же грохотом и стремительностью, с какими зашел.
— Думаете, у него есть шанс поймать ее? — спросил мистер Энкиан.
Доктор Виландер заворчал в свой десерт.
— Смени тему, — прорычал он. — Дети любят слушать.
Мистер Энкиан посмотрел на Вивьен и Джонатана, а потом — на Дженни.
— Дорогие, если вы закончили десерт, можете бежать, — сказала Дженни. — Уже поздно, и Джонатан выглядит уставшим.
Вивьен поняла, что от них избавляются, чтобы взрослые могли поговорить о Повелительнице Времени. Вечный Уокер ясно дал это понять, когда, откинувшись в кресле и не отрывая от них агонизирующего взгляда, пока они шли к дверям, произнес: