-Пресвятые пироги... — воскликнул Витёк ворвавшись в комнату. Повсюду были разбросаны осколки колб, причудливые рабочие инструменты, книги, дневники, записи и зелёный мерцающий кристалл. Драгоценный камень покоился по центру комнаты в пределах магического круга. Он осторожно подошёл к очерченным белым линиям хрустя стеклом под ногами. Свечи вдоль круга были оплавлены и не горели.
Кристалл лежал соблазнительно, без движений, пагубного шепота, или прочей магической ерунды, о которой ворчал его дворецкий. И тут в голове Витька разыгралось отнюдь не шуточное столкновение. И-и-и в правом углу арены с торжествующим видом восседала — логика! Её оппонент справа, скромный и заслуженный чемпион Вера в Пирогового Бога, Кексового Лорда, и Хлебного Повелителя. И вот начинается долгожданный бой.
Логика вооружившись сотней аргументов стремительно несётся на Веру и Решимость. Она обходит по флангу, удар! Ох, да это же град из последствий! Как же справится наш чемпион? Что же происходит на арене, из-за поднявшейся пыли ничего не видно! Но, погодите-ка, кажется... Да! Кажется, я что-то вижу! И это Вера! Она непоколебимо стоит и на ней нет даже царапины. Логика пятится и медленно ретируется задом в противоположный угол арены. Она атакует одиночными доводами, но ей это не помогает. Вера начала движение, она неумолимо, решительно двигается в сторону Логики! Её громовая поступь эхом отдаётся над ареной, заглушая крики мнимых зрителей.
Погодите, что это за искрящееся золотистое сияние? Похоже, сейчас мы видим, как материализуется главный аспект веры, её оружие! Лопата, сотканная из частиц чистейшего света. Логика пала ниц и взмолила о пощаде, но толпа жаждет зрелищ, и конечно же хлеба, как в нашей истории без хлеба? И вот легендарное оружие, именуемое на этой арене как «Потому что!», уже вознеслось над головой в финальном замахе. Изящное падение последнего и единственного аргумента завершилось звонким и оглушительным звуком *ДЗЫНЬ*! Толпа взрывается аплодисментами и криками! Да похоже звание чемпиона остаётся при нём же. Чистая победа.
Не долго думая Витёк достал из-за спины своё прикреплённое оружие. Это была обсидиановая лопата, лучший друг геройского пролетариата. Её «рабочая» часть, была гораздо шире обычных представителей её рода. А так же имела дизайнерский нестандартный изгиб и отлитие. И конечно же гравировку. На непроглядной черноте металла можно было разглядеть многозначительно ничего не значащий для человека рисунок. Это был багет парящий над группой облаков. От хлебного изделия исходили лучи солнца и танцевали рунные символы. Гравировка была трудно различимой, из-за грубой цветовой гаммы. А про её толкование не берусь даже думать. Одному Хлебному богу известно, что же оно значит. Хотя, возможно Витёк тоже о нём догадывался.
Он недоверчиво потыкал кристалл своей лопатой — ноль реакции. Ещё потыкал. И ещё, и ещё. Так прошло двадцать минут. Убедившись, что кристалл не подаёт признаков магической или физической жизни Витёк смело поднял его. Вокруг всё резко потемнело, а самого паладина как будто засунули в бочку с обжигающим перцем и спустили с ухабистого холма, который был усыпан сотней маленьких камушков. Стоит ли говорить, что ощущения после подобного тет-а-тет можно отнести к разряду зубодробительного? Думаю, что нет.
Пытаясь свыкнуться с ощущением, что у вас кто-то поменял местами все внутренние органы. Вынул пару костей. Скрутил мышцы, выплетая из них причудливые узоры, которым позавидовали бы даже самые искусные ткачи, между прочим. Витёк попытался подняться на ноги. Это оказалось не так просто. Паладин чувствовал себя как Хлебушек в стадии своего зарождения. Да, именно как тесто над которым яростно боксировал пекарь. Даже когда Витёк смог сделать пару шагов, ему удилось будто он не идёт, а буквально плывёт как ожившее тесто.
Паладина окружала кромешная темнота. У каждого героя наступают моменты одиночества. Когда отчаяние медленно закрадывается на задворки твоего сознания, оседая на её отдалённых уголках. Чтобы обрушится потом лавиной панических атак, сводя с ума каждую клеточку твоего существования. У каждого, кроме Хлеборождённого. Ему никогда не грозило одиночество. Ведь у него всегда был Хлебный Бог, вера в пироги и вкусности, и конечно же святая миссия. Направив свои силы в лопату, ожили гравированные рисунки источая мягкий золотистый свет цвета хлебной корочки. Возникали чувства, что свет источал ещё и приятный запах свежей выпечки. Мифриоловые доспехи паладина озарили его ореолом зеленоватого сияния рассеивая окружающую тьму.