— Степь велика, и есть где хунну пасти своих коней. Мы же от голода скоро протянем ноги. Где помощь из Поднебесной? Где государево войско?
— Потерпи еще немного, — отвечает Ши Ди. — Если до завтрашнего полудня не явится помощь от государя, откроем ворота и пойдем на прорыв, на смертный бой.
На том и порешили. Открыли все кладовые, выкатили бочки с вином и мешки вяленого мяса, сели в последний раз пировать. А наутро облачились в доспехи и вышли на стены.
Вьются по ветру знамена хунну, трепещет в небе флаг со знаком «мэй», а императорских штандартов не видать. Приуныли воины. Вдруг смотрят — курится пыль вдали, одинокий всадник скачет, гребень из конского хвоста за ним вьется. Пронесся всадник мимо хунну, сразу три стрелы выпустил, сразу трех поразил. Выхватил меч, ударил направо, налево — двое упали. Повернул коня, еще троих затоптал. Помчались хунну за чудесным всадником в погоню, растянулись цепью, а он возьми, развернись — двум передним сразу головы снес.
Смотрел Ши Ди, и сердце его не выдержало.
— Он один десятки врагов сразил — чем мы хуже? Идем на прорыв!
Открыли друзья ворота и бросились в бой. Рубятся отчаянно, к палатке царя пробиваются: чудесный всадник с одной стороны, Ши Ди и Ба Цзи — с другой. Уже вот-вот прорвутся, уже видно, как вокруг палатки Хун Кулоу бегает, «Хватайте их!» кричит.
Тут из-за холма императорская рать выступила, затрепетали государевы штандарты. Над войском бронзовая птица летает, Хуо Хуа с нее во врагов стрелы мечет. Понял Хун, что придется ему сейчас несладко, кликнул своего слугу Цзуо Ла, тот снова птицей обернулся и господина в когтях унес.
Пробившись через полчища хунну, встретились Ши Ди, Ба Цзи и чудесный всадник возле царской палатки, взяли царя в плен. Чудесный всадник снял шлем — и увидели друзья, что это красавица Пэй Цзи. Ши Ди ей поклонился, а Ба Цзи как увидал — забыл, где у него руки, где ноги. Смотрит на Пэй Цзи шалыми глазами и слова вымолвить не может.
Заняли государевы войска крепость Ян Ци. Генерал Фэй Ли вызвал к себе Ши Ди и говорит:
— Ты без приказа, самовольно отправился в землю врага, звание дуйчжана беззаконно себе присвоил, какого наказания заслуживаешь за это?
Встал Ши Ди на колено:
— Что ни назначите, все приму.
— Слушай же мой приговор. За то, что без оснований дуйчжаном назвался — быть тебе в моем войске настоящим дуйчжаном! За то, что взял вражескую крепость — жалуем тебя десятью золотыми слитками. Выбирай отряд себе в подчинение.
— Не надо мне иного отряда, кроме друга Ба Цзи и тех храбрецов, что со мной защищали Ян Ци от врага. Не надо иной награды, кроме разрешения преследовать Хуна и чудесный кристалл у него отобрать!
— Быть посему! — сказал генерал Фэй. И стал Ши Ди командовать отрядом, который прозвали Паосяо — «Ревущие». Это от того, что в битве с хунну, на врага кидаясь, очень громко те выкрикивали свой боевой клич: «Мэйгуо Дуйчжан!»
Царя хунну в цепях отправили в столицу, заставили подписать мир. Вся Поднебесная про подвиг Ши Ди узнала. От ученых мужей при дворе до уличных кукольников — каждый ведал, кто таков Мэйгуо Дуйчжан.
А войско государево тем временем вступило в пределы Судэ.
В горах воевать нелегко: тропы круты, перевалы защищены крепостями, трудно устроить подвоз продовольствия и фуража, плохо приходится большим войскам. А Ши Ди и его Паосяо малым отрядом крепость за крепостью берут. Красавица Пэй-цзи внутрь крепостей проникает, все высматривает, слабые места разведывает, с голубями вести передает. Не один замок они так взяли, многих невольников освободили, да вот беда: всякий раз успевал Хун Кулоу удрать и кристалл с собой прихватить.
Сражается Ба Цзи плечом к плечу с прекрасной Жемчужиной, а сам по ней сохнет. Долго ждал он, пока Ши Ди ее руки попросит, а тот молчит, словно печать на уста положил. Вот, улучив минутку, решился Ба Цзи наконец с ней заговорить.
— Посмотри на меня, Пэй-цзи. Я, может, и не так хорош, как друг мой Ши Ди, но все же довольно пригож. Хоть и не так силен, а все же могу врага от макушки до седла развалить мечом. Хоть и не так отважен, а стрелам не кланяюсь. Я — единственный наследник своей семьи, не богатых крестьян, но зажиточных. Из военной добычи стяжал я довольно, пожелай — и сделаюсь тысяченачальником. Выходи за меня замуж.