Они сбросили над Петропавловском-на-Камчатке алую ленту с приветствием и повернули на юго-запад.
Первые часы полета над Охотским морем прошли нормально. Но потом свинцовые тучи, начинающиеся почти от самой поверхности воды, обступили самолет.
Положение осложнялось тем, что трасса полета проходила вблизи милитаристской Японии.
Пересекать ее границу или границу захваченной Японией Маньчжурии АНТ-25 не имел права. Так свободно обходить непогоду, как это они делали над Северной Землей, было нельзя.
Когда, по их расчетам, под самолетом оказалась северная часть Сахалина, Чкалов повел АНТ-25 на снижение. У самой земли сквозь разрыв в облаках они увидели побережье и сразу узнали местность, над которой летели. Теперь надо было продолжать путь строго на запад. Но как же идти на запад? Если следовать в этом направлении, то вверху — тучи и неминуемо грозящее обледенение, внизу — туман.
На высоте пятидесяти метров они полетели над Татарским проливом, зная, что совсем скоро на их пути окажется берег Приморья.
Карта не подвела: покрытые лесом горы выплыли из тумана в назначенный срок. Пути на малой высоте дальше не было. Уже почти у самого берега Чкалов резко поднял самолет на высоту три тысячи метров.
Сразу снова началось обледенение. Белая, как фарфор, крепкая ледяная корка появилась на крыльях. Самолет затрясло с такой силой, словно по нему били тяжелыми молотами. Казалось, вот-вот он начнет разрушаться.
Беляков передал радиограмму: «Туман до земли. Беда… Обледеневаем в тумане…»
АНТ-25 снова снизился к самой воде Татарского пролива. Что делать дальше?
В этот момент Байдуков принял радиограмму: «Приказываю прекратить полет… Сесть при первой возможности… Орджоникидзе».
Но где же сесть? Полетная карта говорила: на материке места для посадки нет. Там всюду скалы и лес. Приземлиться можно только у побережья, где встречаются отлогие косы.
Они полетели вдоль Татарского пролива, с высоты в несколько десятков метров, сквозь туман, всматриваясь в береговую линию.
Наконец под самолетом оказался островок, на котором стояло несколько домиков, и от них к воде тянулась полоска отмели.
— Это остров Удд. Залив Счастья! — крикнул Беляков Чкалову.
— Даешь залив Счастья! — отозвался Чкалов.
Он безукоризненно посадил АНТ-25 на эту отмель.
За 56 часов 20 минут они пролетели 9374 километра.
А еще через одиннадцать месяцев, 18 июня 1937 года, Валерий Чкалов, Георгий Байдуков и Александр Беляков отправились во второй сверхдальний рейс. На этот раз маршрут проходил через Северный полюс.
В этом полете тоже были изнуряюще продолжительные вахты и кислородный голод, потому что неожиданно большую часть пути им пришлось пройти на высотах свыше четырех тысяч метров. Была непогода, которую они обходили в течение многих часов, затратив на это сотни и сотни килограммов горючего, каждый из которых позволил бы дополнительно пролететь по маршруту три километра.
Однако ни на минуту не теряли они представления о том, где летят. Полетные карты надежно вели их. Ни Чкалов, ни Байдуков, ни Беляков не бывали прежде ни над Северным полюсом, ни тем более над Полюсом недоступности. Они никогда не ступали по канадской земле. Но, пролетая над Землею Бенса, над Большим Медвежьим озером, над рекой Маккензи, они сразу узнавали эти места.
Территории Соединенных Штатов Америки они достигли, когда баки самолета почти совсем опустели. Чкалов открыл справочник с крупномасштабными картами и фотографиями американских аэродромов, уточнил, как именно следует подходить к посадочной полосе аэродрома города Ванкувера.
Пролетев за 63,5 часа только 9130 километров, они не установили мирового рекорда, однако Америка встретила их как героев.
Тысячные толпы приветствовали замечательный экипаж, вокруг них суетились кинооператоры и корреспонденты газет, наперебой сыпались приглашения на вечера и приемы, но сами-то чкаловцы с первых же минут пребывания на чужой земле более всего заботились о другом. Они знали, что вслед за ними, тоже на самолете АНТ-25, готовится к вылету в такой же рейс экипаж в составе Михаила Громова, второго пилота Александра Юмашева и штурмана Сергея Данилина.
Едва только советский полпред в Соединенных Штатах Америки Александр Антонович Трояновский прилетел в Ванкувер, Чкалов, Байдуков и Беляков вручили ему пространную телеграмму. В ней говорилось о всех неожиданностях, которые встретились им во время полета: об авиационном масле, вдруг появившемся на полу пилотской кабины, и о том, как было выяснено, откуда оно вытекает; о начавших перемерзать трубах жидкостного охлаждения мотора, и о том, как удалось устранить эту угрозу; о необходимости большего запаса кислорода для дыхания…