В годы советской власти навсегда были изгнаны с нашего Крайнего Севера иноземные и отечественные хищники-торгаши. Снабжение местного населения охотничьими припасами и предметами первой необходимости взяли в свои руки государственные торговые организации. Была создана широкая сеть факторий, на которых промысловики в обмен на пушнину, моржовые клыки и тюлений жир могли получить по государственным ценам все, что им было нужно.
Работники Главсевморпути, в ведение которого были переданы торговля с северными народами, стремились к тому, чтобы всячески расширить ассортимент товаров, покупаемых жителями Дальнего Севера, внедрять в их быт новые предметы домашнего обихода.
Советское правительство и Коммунистическая партия требовали повысить культурный уровень жизни кочевого населения и лучшим средством для этого считали хорошо организованную советскую торговлю на Севере.
Начальник Главсевморпути внимательно просматривал все отчеты факторий, беседовал с приезжающими в Москву с Севера работниками торговли, инструктировал уезжающих туда:
— Ваше дело не только уговорить человека, никогда не пользовавшегося зубной щеткой и мылом, купить их, но и научить чистить зубы и умываться. Если нужно, разденьтесь и покажите, что вы носите нижнюю рубашку и кальсоны и объясните зачем это делаете. Помогите поставить переносную печку в жилище кочевника и сами протопите ее… Вот как надо торговать на Севере…
Развитие торговли на Севере было неустанной заботой Шмидта. Выступая на хозяйственном и партийном совещании Главсевморпути, он указывал:
— Северное население не нуждается в помощи благотворительного характера. Оно нуждается в том, чтобы ему показали куда идти, дали возможность идти. Это люди талантливые, крепкие. Они выросли. Я жду от вас, — продолжал Шмидт, обращаясь к работникам Главсевморпути, — знания особенностей хозяйства каждого народа, умения найти подход к каждому народу, к каждой его племенной группе (даже в одном народе, например, чукчи — оленеводы и рыбаки совершенно разные), умения подойти так, чтобы помочь населению стать на ноги и одновременно поднять политически, вытеснить остатки кулачества, шаманов… Эту задачу должен выполнять каждый работник на месте, заведующий факторией в первую очередь, метеоролог, радист — где бы то ни было, вы все должны свой персонал научить советскому подходу к населению. Уважение должно быть не слюнтяйского характера — ах, какие симпатичные! Ах, какие у них сказки старинные? Нет, это не наш подход. Подход должен быть такой, что эта наши товарищи, которые сумели удержаться в самой суровой в мире природе и под гнетом царского правительства. Это люди достойные, им нужно протянуть руку, помочь хозяйственна организоваться…
Начальник Главсевморпути среди школьников Чукотки.
Культбазы, расположенные в наиболее отдаленных северных районах, были учреждениями невиданного до того характера — настоящими комбинатами культуры. Они имели школы с интернатами, больницы, агрономические и ветеринарные пункты, Дом народов Севера и культурно-просветительные учреждения, которые вели свою работу, выезжая в тундру, — красные чумы, красные яранги, лодки и плавучие базы.
Вначале были школы, но не было учеников. Северные кочевники, подстрекаемые шаманами, не отдавали своих сыновей и дочерей в школы. Первых учеников собрали с превеликим трудом. Но, постепенно молва — этот телеграф тундры — разнесла весть о том, что ребят в интернатах хорошо кормят, их никто не обижает и учат «разговору на бумаге». Охотники и оленеводы к началу учебного года даже из отдаленных на сотни километров стойбищ сами стали привозить на культбазы своих детей. В интернатах стало тесно, пришлось их срочно расширять, так как учеников стало больше, чем мест.
А больницы? Там, где веками медицинскую «помощь» оказывали одни лишь знахари да шаманы, появились люди в белых халатах — терапевты, хирурги, гинекологи, глазные и зубные врачи. Они быстро завоевали доверие местных жителей.
Северная тундра стала жить по новому советскому закону.
Охотники начали объединяться в промысловые артели, оленеводы организовывать колхозы, кочевники переходить на оседлость. Главсевморпуть, его политотделы и парторги на местах руководили этой коренной ломкой веками сложившегося жизненного уклада северных народов.
Поэтому, когда закончился перелет Москва — Чукотка, О. Ю. Шмидт особенно заинтересовался впечатлениями летчиков о посещенных ими северных колхозах.