Человек легендарной судьбы упал с автоматом в руках. И тогда же родилась легенда о его бессмертии.
Да, Макар Мазай остался жить: теперь уже в памяти народной.
Открытый всему доброму, веселый Мазай с серыми, вечно смеявшимися глазами, в песнях встает таким, каким его видели в последние часы жизни, — суровым и непреклонным мстителем за горе и слезы, которые принесла народу коричневая чума фашизма.
Много сложено легенд о Макаре Мазае. Всю свою любовь, свое уважение к великому сталевару вложил в них народ.
Вот одна из таких легенд.
К Мазаю в камеру смертников пришли особо уполномоченный Винклер и шеф полиции Шаллерт. С ними двенадцать автоматчиков. По знаку Шаллерта на Мазая накинули плащ, дали шапку и повезли его На завод имени Ильича.
У заводских ворот Мазай увидел вывеску: «Крупп фон-Болен».
— Сегодня Крупп болен, а завтра его похороны, — усмехнулся Мазай.
Мазая привели в мартеновский цех, где одну печь еле-еле наладили по-кустарному и сварили стали на один ковш.
Поставили Макара Никитовича перед микрофоном; громкоговорители должны были разносить его слова по всему заводу и городу.
— Сейчас объявит свою волю новый хозяин завода — господин Макар Мазай, — сообщил Винклер.
— Нет, я не новый, а старый хозяин завода, такой же хозяин, как и вы, дорогие ильичевцы. Фашисты хотят нашей советской стали. Они ее получают: советские воины заливают им глотки расплавленной сталью. Скоро от гитлеровцев здесь и шлака не останется. Смерть немецким оккупантам!
И тогда фашисты схватили Макара и бросили его в ковш с расплавленной сталью.
Слиток этот будто бы сохранился до освобождения Мариуполя. Ильичевцы сделали из стали, в которой сгорел Мазай, броню для танка «Макар Мазай». И танк этот прошел сквозь огонь сражений в Германии, первым прорвался к рейхстагу…
Другая легенда повествует, как сталевара со скованными руками опустили в глубокую шахту, где прятался главарь фашистов Гитлер.
— Наладишь, Мазай, производство стали для снарядов — сделаю тебя генерал-губернатором Мариуполя, а то я всей Украины. Не хватает нам снарядов, — сказал Гитлер.
— Не хватает вам наших советских снарядов? — удивился Мазай. — Гитлеровские армии получат огня и стали столько, сколько нужно для того, чтобы ни один оккупант не остался на советской земле…
Есть легенда и о том, что перед гибелью Мазай сумел переправить через линию фронта письмо с описанием нового способа производства сверхтвердой броневой стали. В эту мазаевскую сталь одели многие танки «Т-34», и они оказались неуязвимыми для фашистских снарядов.
Пели на Украине и песни о Мазае. Пели, как пытают фашисты сталевара огнем, а его воля только закаляется, он гибнет, не покорившись врагу.
Одну из песен слышал писатель Борис Галин. «Песню эту пел старик в вылинявшей косоворотке, с бронзовым от степного загара лицом и такими же руками…
…Все было в этой наивной и простодушной песне: молодость Макара Мазая, его талантливая душа, его любовь к огню, его гибель. Вот ведут Макара Мазая по улицам Мариуполя, рассказывал певец, ведут связанного, с залитым кровью лицом; вот немцы подводят его к противотанковому рву, в последний раз говорят ему: «Покорись». Они истязают Мазая, топчут сталевара ногами. Но даже в эти последние минуты своей жизни Макар Мазай не сдается».
«И с тех пор, — пел старик, — как только с моря подует низовой ветер, из степи доносится голос замученного сталевара. Он встает из могилы, подолгу смотрит на грозное пламя далеких заводских огней, быстрым, легким шагом идет по-над морем и вахту несет у печей».
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Коммунисты — вожаки подполья. — Грозное имя Мазая
Мазай погиб, а Шаллерт и его подручные получили награды «за ликвидацию опасных большевистских руководителей». Казалось, подпольные группы советских патриотов в Мариуполе были уничтожены. Но фашисты вскоре убедились, что это не так. Партийные организации в подполье с каждым днем все больше сплачивались, закалялись в борьбе с оккупантами. Росли и множились партизанские отряды, группы сопротивления. Коммунисты вели активную антифашистскую пропаганду среди населения, срывали гитлеровские планы восстановления промышленных предприятий. В городе распространялось множество листовок. Некоторые из них начинались призывом: «Отомстим за Макара Мазая!»
Фашистский комендант Мариуполя Михаэль в своих приказах метал громы и молнии: «За последнее время большевистские элементы (партизаны, парашютисты и прочие) пытаются усиливать свою деятельность.