Вдумаемся.
Исходом четырнадцати тысяч немцев-меннонитов — мужчин, женщин, стариков и детей — тысячелетняя Россия в одночасье – и навсегда —сброшена была с вершины хлебного Олимпа мира. Оказалась тотчас ввергнутой в пучину перманентного голода. Из времени пусть относительного процветания перешла в эпоху смут и военного позора на Востоке с невиданными поражениями в Маньчжурии и у Цусимы. Социальных потрясений. Первой мировой бойни. Захвата большевиками. Ленинско-троцкистского рабства. Слома Народного Материка страны – её крестьянства. Новой мировой бойни с демографической катастрофой и ликвидацией генетического фонда России. И, — наконец, в качестве Апофеоза воинствующей глупости и невежества, — скандального «беловежского» развала с потерей половины(!) территории, оставшегося чудом – после катастрофы великой «победы» — населения и порушенного хозяйства.
И всё – в полном соответствии с прогнозом уже забытого но по прежнему всегда напоминающего о себе ростовщика-первогильдийца Абеля Розенфельда…
Что можно добавить к сказанному?
…«Нет повести печальнее на свете…» позволил бы себе повторить автор, заменив классические имена Ромео и Джульетты на обыденные, но родные ему Густав и Катерина… Потому не хочу повторять подробностей ШОА 1919-20-х гг., происшедшего на многострадальной земле Украины со спасителями мамы моей и одного из главных дел жизни её… Любопытных читателей, с их согласия, — отошлю к последней – уже в Израиле – публикации. Содержащей, — по договорённости с редакторами, — краткую выдержку из материалов архива «Комиссии ЦК КПСС по реабилитации… незаконно репрессированных сотрудников ЧК (ВЧК) ГПУ (ОГПУ) НКВД (МВД) – коммунистов». Руководитель — Алексахин Иван Павлович. Москва. 1955-1975 гг. (В.Додин, «А ты дослушай, Бог, ты дослушай!», ЕВРЕЙСКИЙ КАМЕРТОН, 28.02 и 7.03.2002г. Новости недели. Тель-Авив).
56. Возмездие
На что рассчитывали исполнители и организаторы сожжения колонистов? Чем руководствовался Троцкий, паясничая на тормозных площадках бронепоезда в нескончаемых речах, и натравливая ими внимавшие ему толпы на уничтожение меннонитов — этих «злобных врагов мировой р-р-революции!»? Ведь именно в Таври, а затем и под Одессою, наши свидетели злодейского преступления обозники, – юноша Отто Кринке и его «опекун» Мартин Тринкман, — не раз понуждались выслушивать опостылевший бред этого злобствующего болтуна. «Балалаечника», как его величали. «Или надежда была у него, и у всех присных его, на отсутствие памяти у казнимого ими народа? Или даже они уверены были, что «чудом оставшиеся в живых колонисты (свидетели, значит), буквально понимающие и исполняющие божественные заповеди — люди потому порядочные — никогда не напомнят палачам об их преступлении. В особенности, ритуальном?.
…Может быть… Но это – лишь только Мартина и Отто — предположения. «Мечтания», как говаривал кто-то из них.
«Но унять подонков, во имя той же пресловутой человечности, необходимо было всенепременно, – считали они. Однако же, было это – в том же 1919 и в 1920 годах невозможным – их, палачей, власть была!
Но ни что не вечно под луною. Придёт время, мечтали. И явится Божественный «Закон возмездия». Который всегда Закон, как говаривал мой опекун Иван Степанович Панкратов, профессионально разбиравшийся как в Законах, так и, — в особенности, — в Возмездии…(Вспоминая собственную судьбу, люблю это повторять!).
...А жителей «провинившихся» колоний пока всё сжигали, для верности скашивая сопротивлявшихся пулеметным огнем. Зачем? Да всё затем же, чтобы и соседям их – украинцам — неповадно было не только прятать беглых, но просто своевольничать — зарывать от ЧОН остатки хлеба. А главное, мужиков укрывать от пятнадцати до шестидесяти лет, которых до последнего мели в армию под знамена всё того же ПредРЕВВОЕНСОВЕТА Льва Троцкого. А сам он в это же время блажил с трибуны IX съезда партии: «Что такое Украина? Украина, разъединенная десятком режимов — меньшевиков, социалистов-революционеров — и всеми остальными болезнями болеющая? Мы знаем хорошо, что наши партийные организации на Украине... отражают те же самые болезни. В этом я слишком хорошо убедился на Украине, когда в каком-нибудь городе встречал сколько угодно критики, брюзжания и болтовни, а когда приходилось мобилизовывать на фронт даже партработников шло пять человек, а дезертировало 95. (Аплодисменты.) Делать уступки этим элементам не приходится и было бы недопустимо». Потому бегство с позиций большевистских комиссаров-бездельников «наказывалось» «оргвыводами, выговорами и строгими выговорами». (А сопротивление мобилизации, и то же дезертирство с фронта украинского мужика-труженика – кормильца семьи, его немедленным, после поимки, расстрелом. Истреблением всех (с 10 лет!) мужчин семьи. Ограблением казнённых с отобранием у оставшихся хозяйства, дома и земли... И что страшно не менее, сиротством выброшенных на улицу – на муки и гибель — малолетних детей... Неуёмный же оратор все камлал, паясничая, выбалтывал вовсе не потаенные — а ко всем обращенные собственные свои — задумки превращения страны в огромный концлагерь. И изрыгал высокомерно и назидательно: «...Только и всёнепременно кар-рательные меры, от которых мы не уйдем, по отношению к шкурникам и дезертирам (то есть к народам Украины! — В. Д.) — словом, целая сложная система духовных (!) мероприятий, организационных, материальных, премиальных, карательных, репрессивных, которая может в результате своего согласованного систематического применения на основе общего подъема уровня культуры в стране (где расстрелы — рутинная повседневность и они же вся сумма аргументов. — В. Д.) в течение ряда лет, десятилетий, поднять производительность труда, поднять на такую высоту, на какую никогда, ни при каком другом строе производительность труда не повышалась».