Теперь будет своевременно вам узнать, кто были эти отважные и искусные рыцари и к каким родам они принадлежали. Первую квадрилью составляли Асарки, вторую – Саррасины, третью – Аларифы, четвертую – Алиатары. Все очень высокородные и славные рыцари. Предки их – деды и прадеды – жили и процветали в Толедо в те времена, когда там царствовал король Галафин. У этого короля был брат, царствовавший в городе, называвшемся Бельчид, близ Сарагоссы в Арагоне; брата звали Саидом, и он вел великие войны с одним храбрым мавром по имени Атарф, близким родственником короля Гранады. И в честь заключения мира между Саидом – королем Бельчида – и гранадским мавром Атарфом король Толедо устроил торжественный праздник, на котором был бой быков и турнир на копьях. И в копья играли представители именно этих четырех рыцарских родов: Саррасины, Аларифы, Асарки и Алиатары – предки рыцарей, про которых мы здесь вели речь. Другие историки утверждают, что празднество, устроенное толедским королем, было не в честь заключения мира, а для удовольствия одной прекрасной дамы по имени Селиндаха, а мир, заключенный его братом Саидом с Атарфом Гранадским, послужил королю только предлогом. Но какие бы причины там ни были, праздник был устроен, и рыцари, представители четырех славных родов, приняли в нем участие. После утраты Толедо роды эти переселились в Гранаду, где пользовались за свои благородство и доблесть не меньшим почетом. И о празднестве в Гранаде, и о празднестве в Толедо сохранилась великая слава, и сложили про них следующий романс:
Вот все эти знаки, эмблемы и девизы четыре квадрильи названных рыцарей унаследовали от своих предков и очень ими гордились. И после того, когда они, как мы уже рассказывали, торжественно покинули площадь, оставив весь двор в восхищении от своей ловкости и красоты, со стороны корит Эльвиры поспешно пришел алькайд; не остановившись, покуда не достиг короля, преклонился перед ним по обычаю и сказал:
– Узнайте, ваше высочество, что к воротам Эльвиры прибыл христианский рыцарь и просит позволения вступить в город и состязаться в трех копьях с закладчиком. Позволит ли ваше величество его впустить?
– Пусть входит, – отвечал король, – в такой день, как сегодняшний, в день королевских празднеств, никому нельзя отказывать во входе.
С этим ответом вестник поспешил обратно, и немного спустя на площадь въехал на могучем сером коне нарядный и прекрасный рыцарь, одетый в парчовую одежду белого, как снег, цвета и расшитую множеством золотые полос; перья у него на шлеме тоже были белые с золотой отделкой. Попона и тестера коня были тех же цветов. Одно загляденье был этот чужой рыцарь, и на площади не осталось ни рыцаря, ни дамы, кто бы не залюбовался им. С левой стороны его плаща был нашит алый крест. Осматриваясь по сторонам, он сделал круг по всей площади и, подъехав к балконам короля и королевы, с глубоким почтением приветствовал их, склонившись головой до седельной луки. Король милостиво отвечал на приветствие, угадав в нем рыцаря великой доблести. Все дамы, а вместе с ними и королева, поднялись со своих мест и чрезвычайно благосклонно ответили на его привет. Тут же большинство присутствующих узнало в христианском рыцаре магистра Калатравы, чьей славой был полон мир, и король немало обрадовался, что его двор посетил такой славный рыцарь. Объехав площадь, являя собой подобие бога Марса, магистр приблизился к закладчику и сказал ему:
– Благородный рыцарь, не угодно ли вам будет состязаться со мною в трех копьях по правилам добрых рыцарей, но не ставя в заклад портреты дам?
Абенамар, внимательно вглядевшись в обращавшегося к нему рыцаря, повернулся затем к своему дружке Мусе и сказал ему:
– Если я не ошибаюсь, это – магистр Калатравы: о том свидетельствуют его наружность и крест на его груди. Вглядись же в него получше – это он несомненно, тот самый, с кем ты после поединка заключил дружбу.
Муса посмотрел на магистра, сейчас же узнал его и немедля, даже не слезая с коня, подъехал к нему и обнял его со словами: «Славный магистр, цвет христианства! Добро пожаловать! Я хорошо знаю, что, несмотря на то, что вы христианин, прибытие ваше – великая радость для короля и его двора, ибо всем здесь находящимся известно величие вашей души».