И когда каждый из перечисленных рыцарей написал свое имя и жребии были положены в серебряный кувшин и хорошо перемешаны, королева, тут же присутствовавшая со своими дамами, опустила в кувшин руку, и жребий пал на Мусу. Кто сможет описать вам великую радость Мусы в то мгновение и огорчение всех остальных рыцарей! Ибо каждому хотелось, чтобы на него выпал жребий и он смог бы благодаря этому помериться мужеством и силами с магистром. И хотя после этого рыцари много толковали и спорили, говоря, что было бы лучше выступить четверым против четверых или шестерым против шестерых, но они уже не могли отнять у Мусы выпавшего ему жребия.
И тотчас король написал магистру письмо, которое передал его оруженосцу как ответ на им привезенное, после чего оруженосца отослали обратно. Тот возвратился к Большому дубу, где ждал его магистр, и вручил ему послание Молодого короля, гласившее следующее:
Доблестный Магистр! Благородство твоей крови очень хорошо выказывает себя в твоем послании, и ничего другого, как добрых пожеланий и поздравлений по поводу принятия мною королевской короны, не мог я ожидать от твоего благородства. Оно заставляет меня пойти навстречу всему тому, чего бы от меня ни потребовала твоя истинная дружба. И посему предлагаю тебе все, чего бы ты только ни пожелал от меня и моего королевства.
Ты с очень убедительными доводами посылаешь моим рыцарям вызов на бой в Долине, добавляя, что поступаешь таким образом ради придания большого блеска моему празднеству, за что я тебя благодарю от всего сердца. Самые славные рыцари моего двора бросили между собой жребий, дабы судьба решила, кому из них выступать против тебя, ибо каждый из них того очень сильно желал. Жребий выпал Мусе, моему брату. Завтра – во славу Магомета – он один на один померяется с тобой силами, полагаясь на твое слово, что никто из твоих рыцарей его не тронет. Я хорошо знаю, что поединок между двумя столь славными рыцарями явит собою великое зрелище, на которое дамы будут смотреть с башен Альгамбры. На этом кончаю и остаюсь твоим другом.
Аудала, король Гранады.
Очень обрадован был магистр ответом короля и в тот же вечер отступил со своим войском далеко в глубь Долины, приказав, чтобы в течение всей ночи его люди были настороже, как бы мавры не совершили неожиданного нападения. Когда настало утро, он приблизился к городу, сопровождаемый всего лишь пятьюдесятью рыцарями, оставив все остальное войско далеко позади и приказав ему быть наготове и поспешить на помощь в том случае, если бы мавры вздумали нарушить свое слово. Здесь, под стенами города, он стал дожидаться, чтобы Муса выехал с ним сразиться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ней рассказывается про поединок между храбрым Мусой и магистром Калатравы и про другие события
После того, как гонец магистра уехал с письмом и вызов был принят, мавританские рыцари и король предались беседе на разные темы, но главным образом они говорили о вызове благородного магистра. Королева и ее дамы, находившиеся там же, не особенно радовались этому вызову, ибо им уже были хорошо известны великие доблести магистра и что он очень искусно владеет оружием. Кого же особенно огорчил вызов, так это прекрасную и добродетельную Фатиму. Она полюбила Мусу очень сильной любовью, после того как разлюбила отважного Абиндарраэса, убедившись, что тот любил прекрасную Харифу. Фатима отличалась большой красотой, происходила из рода Сегри и была дамой изрядного ума и примерной добродетели. Она очень была предана Мусе и всему, что его касалось, и иногда давала ему знать о своих чувствах взглядом сладостным и нежным. Но Муса был очень далек от взаимности, ибо всем своим сердцем любил прекрасную Дараху, дочь Амара Алахеса, очень знатного рыцаря. Ради прекрасной Дарахи Муса совершал великие и славные подвиги. Но Дараха его не любила, ибо всю свою любовь сосредоточила на Абенамаре, рыцаре из рода Абенсеррахов, человеке веселом, приветливом и великого мужества. Абенсеррах точно так же любил прекрасную Дараху и служил ей, как только мог.
Но вернемся к нашему Мусе. По наступлении вечера он приготовил все необходимое для предстоявшего поединка с благородным магистром. А прекрасная Фатима послала ему с одним из своих пажей небольшой шелковый стяг для его копья, наполовину лиловый, наполовину зеленый, весь вышитый чистым золотом и с разбросанными по нему многочисленными буквами «Ф», которыми открывала ему свое имя: Фатима. Паж обратился к Мусе с такими словами: «Благородный Муса! Фатима, моя госпожа, целует твои руки и просит тебя прикрепить этот стяг к своему копью. Ибо она будет очень счастлива, если ты с ним выедешь на битву». Муса взял стяг, сделал вид, что он очень доволен, так как он всегда был любезен с дамами, в действительности же он предпочел бы, чтобы этот стяг был ему прислан прекрасной Дарахой и никакой иной дамой в мире. Но, будучи столь же великодушен, сколь и храбр, он принял дар и сказал пажу: «Друг мой! Передай прекрасной Фатиме, что я принимаю как величайшую милость присланный ею стяг, хотя и знаю, что не обладаю такими достоинствами, чтобы заслужить подарок столь прекрасной дамы. И пусть поможет мне аллах в том, чтобы я смог служить ей. Передай, что я обещаю прикрепить стяг к моему копью и с ним выехать на бой. Ибо знаю, что с таким залогом, присланным мне такой прекрасной дамой, мне обеспечена верная победа».
С этим ушел паж и, возвратившись к Фатиме, передал ей весь свой разговор с храбрым Мусой; и немалой была радость Фатимы по этому поводу.
Утренняя заря не успела еще разгореться, как Муса был уже совершенно готов для выезда в поле. И, сообщив об этом королю, он поднялся и велел играть в трубы и аньяфилы, на звуки которых собралось множество самых лучших гранадских рыцарей, знавших уже о причине сбора. Король для этого дня оделся в очень нарядные одежды, какие соответствовали его королевской особе. На нем была надета марлота из золотой ткани, столь драгоценная, что не было ей цены, и украшенная столькими брильянтами и драгоценными каменьями, что у очень немногих королей можно такие найти. Король приказал, чтобы двести рыцарей в полном вооружении сопровождали для верности его брата Мусу, к чему они очень быстро приготовились. Все были очень богато одеты, и даже не было коня, не покрытого шелком или парчой.
Но вернемся к делу. Еще солнечные лучи не заиграли по обширной и прекрасной Гранадской долине, как Молодой король в сопровождении всех своих рыцарей выехал из ворот, называемых воротами Бибальмасан. Рядом с ним ехал брат его Муса, а все остальные рыцари за ними следом. Что за удивление было смотреть на все разнообразие и пышность одежд и нарядов мавританских рыцарей! И те из них, которые ехали в доспехах, были не менее нарядны и великолепны. Так красивы были их белые продолговатые адарги и копья со стягами, со столькими эмблемами и девизами на них, что можно было только восхищаться. Предводительствовал вооруженными рыцарями Магома Алабес, храбрый рыцарь, очень веселый и любезный, влюбленный в одну даму, по имени Коайда, чрезвычайно красивую. Адарга этого мавра была перехвачена шелковой лиловой лентой, а на ленте в виде эмблемы – золотая корона и девиз, гласивший: «Моей крови», что указывало на происхождение его владельца от того самого смелого короля Альмоабеса, которого, как уже говорилось, убил инфант дон Санчо. Тот же девиз украшал и стяг мавра.
Так выехали две кавалькады из Гранады и направились туда, где ожидал доблестный магистр со своими пятьюдесятью рыцарями, не менее изрядными, чем их противники. При приближении короля зазвучали его трубы, и трубы магистра откликнулись им. И стоило полюбоваться как на один, так и на другой отряд. Они посмотрели друг на друга, после чего храбрый Муса, сгорающий от нетерпения сразиться с магистром, получив позволение от короля, своего брага, выехал вперед и шагом поехал, являя собой вид мужа великой силы. Он был одет очень тщательно; поверх одежды на нем была стальная кольчуга очень тонкой работы, а поверх еще панцирь, весь на подкладке из зеленого бархата, и, наконец, поверх всего – очень богатая марлота, тоже из зеленого бархата, обшитая золотом, с многочисленными золотыми арабскими буквами «Д», рассеянными по ней. Буквы эти носил на себе мавр потому, что с них начиналось имя Дарахи, которую он безмерно любил. Чалма его тоже была зеленой, украшенная золотыми перьями, и по ней точно так же были разбросаны буквы «Д». Была у него отличная адарга, сделанная в Фесе, перехваченная широкой зеленой полосой, и посередине ее находилась любовная эмблема – женская рука, сжимавшая сердце, и видно было, как из сердца течет кровь и складывается в слова: «Заслуживает большего». Так прекрасен был в своем наряде Муса, что кто бы на него ни взглянул, испытывал при виде его великое наслаждение.